— Вам сто тысяч — и свободны.
— Вы серьезно? Да у нас одних налогов по этому контракту выйдет в три раза больше! Плюс зарплата рабочим. Плюс уже совершенные траты на закупку стройматериалов. И мы их, между прочим, сюда самолетом везли, а грузовые тарифы у вас…
Пауза, заполненная барабанной дробью, производимой полированными ногтями по столешнице.
— Окей. Триста тысяч — и вы завтра же уезжаете в свой Зусульск. Вместе с вашими стройматериалами.
— Веселые вы ребята! У вас что, все контракты так выполняются? Ладно-ладно, не мое дело. Но в таком случае наши условия: миллион нам, остальное вам. Подписываем акты выполненных работ, и никаких потом претензий к качеству.
— Это невозможно! — Рука с полированными ногтями взлетела со стола и решительно рубанула воздух перед лицом собеседника, подобно сверкающему боевым безумием ятагану грозного янычара.
— Значит, не договорились.
Голос собеседника «янычара» остался спокойным, даже слегка насмешливым, что было довольно обидно.
— Завтра приступаем к работам по текущему ремонту стелы согласно подписанному контракту, — продолжил спокойный. — Также согласно контракту город рассчитается с нами по окончании и приемке работ. В полном, — он выделил интонацией это слово, — объеме.
С тем и откланялся.
«Янычар», то есть директор муниципального предприятия «Да будет свет» Фонфонарский зловеще прошипел двери кабинета, за которой скрылась спина спокойного представителя не местной строительной компании «Килтас»:
— Проклятые зусулы! Оккупанты понаехавшие! Ничего, дайте срок, мы вас…
***
Славный город М отмечал юбилеи своего рождения. Да-да, именно так, во множественном числе.
Раньше у него, как у всех других населенных пунктов, день рождения был один, но потом кто-то предложил вести отсчет городским летам не от первого забитого гвоздя, а от первого вкопанного столба — в этом случае возраст города выглядит солиднее.
Нашлись, конечно, несогласные, среди которых были ученые. Общественность заспорила, разделилась на два лагеря. Одни горой стояли за историческую правду и традицию, другим очень хотелось поскорее погулять на досрочном юбилее. И тогда члены городского совета приняли соломоново решение — отмечать обе даты. И не обидели никого, и денег из казны под двойной праздник можно вдвое больше получить.
Итак, город М отмечал юбилеи. Широко, хлебосольно. Гостей именитых позвал, а чтобы перед ними в грязь лицом не ударить, грязь эту постарался… ну, если не вычистить, то хотя бы замаскировать.
Самые вызывающие дыры в асфальте на центральных дорогах засыпали камнями и залили сверху гудроном. Выбрили чахлую траву на неровных, засоленных реагентами газонах. Нарисовали еще десяток-другой пешеходных переходов, в том числе в местах с ограждениями. Ничего, если очень надо, через забор и перелезть можно.
Раскрашенными тряпками завесили фасады разрушенных домов — там, где гости точно будут проезжать. Издалека даже красиво! Были еще попытки со стороны городского совета заставить раскошелиться местных купцов на покраску наиболее облезлых малосемеек, но купцы, наученные налогами и местным жестким климатом бороться за выживание, оказали вежливое, но стойкое сопротивление. Ну и ладно.
Помимо прочих подготовительных мероприятий к приезду дорогих гостей муниципалитет решил отремонтировать стелу на въезде в город. Чтобы, значит, буквы приветственной надписи на ней «Мы рады видеть вас в нашем любимом М!» огнем горели, подкупали искренностью.
Ответственным за дело назначили МУП «Да будет свет». Директор Фонфонарский, не тратя даром времени, послал знакомую строительную бригаду надраить тряпками буквы на стеле, твердо пообещав оплату после заочного проведения торгов.
Расчет шабашникам, разумеется, был обещан не на полную сумму, указанную в муниципальной заявке — 1 млн 800 тысяч, зато в относительном соответствии с фактическими трудозатратами работяг, ведь менять старые буквы на новые, как указано в техзадании, вовсе не надо. Только отмыть от пыли и птичьего помета. «Хорошее слово — «отмыть»! — еще посмеялся над каламбуром Фонфонарский.
С заданием шабашники справились легко и быстро, хотя пришлось еще несколько дней «повисеть» на стреле подъемника — для создания видимости объема работ. Выдраенная стела смотрелась как новенькая.
Дальше бригадиру всего-то и надо было — выйти в намеченный срок на интернет-площадку и заявиться на торги. Так нет же, проспал! Проворонил, разиня, в рот ему пароход. Между тем, муниципальный заказ попал в поле зрения чужаков — зусульской компании «Килтас». Она подала заявку и… выиграла контракт, как единственный участник торгов.
«Не боись, — мысленно подбадривал себя Фонфонарский в ожидании приезда представителя подрядчика для подписания контракта. — Зусульцы, чай, не вчера родились, знают, как этот мир устроен. Шум поднимать не будут. Им же лучше: никаких работ на объекте делать не нужно. Отступные получили, акты подписали — гуляйте, наслаждайтесь жизнью!»
Но все пошло наперекосяк:
— Вам сто тысяч — и свободны.
— Вы серьезно?..
***
— Шеф, все пропало, все пропало! Деньги уплывают, клиент набирает! — с порога кабинета Главного заголосил Фонфонарский.
— В смысле «набирает»?
Брови Главного — Вельветикова — поползли вверх.
— Рабочих набирает! Спецтехнику арендует! Наши ездили, проверяли, говорят, он уже на объекте! — и добавил трагическим шепотом: — Буквы снял…
— Это уже слишком! — Брови Вельветикова грозно сдвинулись. —Безобразие! Нет: вандализм! Что этот зусул себе позволяет! Поезжай, разберись! Припугни, если добром не понимает.
***
Прибывший на объект Фонфонарский убедился в правоте слов соглядатаев: фирма «Килтас» действительно приступила к ремонтным работам. Стела стояла «раздетая» — без надписи и облицовочной плитки. Наверху, в люльке подъемника, орудовали рабочие, монтируя новую обшивку. Снятых букв, отмытых накануне шабашниками, нигде не видно.
— Буквы куда девали, басурмане?
— Вывезли на свалку с другим строительным мусором. Как в контракте прописано, — пожали плечами строители, не понимая, из-за чего местный начальник так расстраивается.
— Ах, вы…
Фонфонарский задохнулся от негодования. Потом его осенило. Он выхватил из кармана дорогого пиджака телефон и набрал короткий номер.
— Але, дежурная часть? Примите сигнал: акт вандализма! Натурально! Неизвестные ломают стелу на въезде! Да, прямо сейчас! Буквы украли! Требую принять незамедлительные меры!
***
Рядовых рабочих, нанятых «Килтасом» для ремонта стелы, выпустили из горотдела через пару часов, но их начальника, представителя подрядной фирмы — того самого, спокойного из кабинета Фонфонарского, дознаватели допрашивали до глубокого вечера.
Много часов он терпеливо, как детям, объяснял правоохранителям, кто он и что его люди делали на объекте. Показывал заключенный с муниципалитетом контракт, разъяснял по отдельности каждый его пункт, обстоятельно отвечал на бесчисленные вопросы. Точный ответ не смог дать только на один: в каком конкретно секторе городской свалки были выгружены «похищенные» буквы?
Возражения, что их никто не похищал, что, согласно условиям контракта, их демонтировали и с другим строительным мусором утилизировали, отправив на свалку заказным спецавтотранспортом, дознаватели как будто не слышали. Хмуро переглядывались и заходили на новый круг, пытаясь найти в словах задержанного хоть какую-то зацепку.
Не принесли результата и вкрадчивые расспросы дознавателей, где хранятся привезенные подрядчиком в М стройматериалы, в частности — новые буквы для стелы. Спокойный понимающе улыбался, но адрес склада не назвал. Предусмотрительный черт!
Наутро два сотрудника оперчасти были откомандированы руководством для прочесывания мусорного полигона с заданием отыскать демонтированные буквы — вещественное доказательство порчи городского имущества, учиненной наглыми варягами.
***
Савраскин угрюмо оглядывал зловонное поле, шуршащее, вздыхающее, шевелящееся на ветру, как живое мега-существо. Существу явно было тесно в ложбине между сопками с чахлой растительностью, отравленной ядовитыми парами разложения. Еще чуть-чуть — и эта псевдоживая субстанция выйдет из берегов, найдет проход между обреченно поникшими плечами сопок и ринется, подобно всесокрушающему селевому потоку, вниз, на город, и вберет, перемелет, всосет его в себя целиком, без остатка. И двинется дальше…
— Ты чего, заснул?
Окрик ушедшего вперед напарника выдернул Савраскина из апокалиптической грезы.
— Шевели колготками, — хохотнул Подкозырьков. — Нам сегодня еще три сектора осмотреть надо. Не хочется весь день тут торчать.
— Я и не собираюсь, — отозвался Савраскин. — Я опер, а не мусорщик.
— Ага, а воняет от тебя, как от мусорщика! — продолжал зубоскалить Подкозырьков. — Да не плачь, от меня тоже несет, как от мусорного бачка. Жена вчера домой пускать не хотела. Так что в наших интересах быстрее найти эти с…ные буквы и свалить отсюда. О, наш сектор! Здесь мы еще не были. Поворачиваем.
Некоторое время сотрудники оперотдела рылись в мусорных залежах молча. Потом Савраскин не выдержал:
— Не понимаю, зачем мы их ищем. Мужики же все по закону сделали. Старые буквы выбросили, новые повесят. Зачем Фонфонарскому этот хлам?
— Все тебе, как маленькому, объяснять, — от приложенного к лицу надушенного одеколоном носового платка голос Подкозырькова звучал гнусаво. — Вот представь: закончат зусулы ремонт стелы — а они закончат, им деваться некуда, у них контрактные обязательства. Ну, и принципы, конечно.
Сделают все зашибись, актик подпишут и уедут в свой Зусульск ждать оплаты. А тут темной ночью раз! — и какие-то отморозки разгромили стелу, сорвали и разбили буквы, обшивку. И камеры видеонаблюдения, на беду, были отключены: может же «Да будет свет» затеять профилактику?
У заказчика конкретная маза не платить, потому что подрядчик не обеспечил охрану объекта — есть такой хитрый пунктик в контракте. Незаконный, но отменять его через суды зусульцы запарятся.
С другой стороны, городу нужно будет объявлять новый конкурс на ремонт разгромленной стелы, прописывать в техзадании изготовление новых букв на заказ. Это деньги немалые, но их можно не тратить, когда буквы у тебя уже есть, целые и невредимые, даром что со свалки. Повесь только, а деньги — на «благотворительность». Карманную. Смекаешь?
— И ты, блюститель закона, считаешь, что это правильно?
— Я предпочитаю не думать, что правильно, а что нет. Мое дело маленькое – взял под козырек и пошел, куда послали. В данный момент — дерьмо разгребать.
— Слу-ушай, — протянул Савраскин, которому вдруг пришла в голову такая простая мысль. — Давай мы эти буквы не найдем! Внесем личный скромный вклад в борьбу с коррупцией! И, честно, не могу я уже в этой помойке рыться.
Подкозырьков внимательно посмотрел на напарника поверх платка. Коротко шмыгнул носом.
— Молодец. Соображаешь.
Через шесть дней «тщательного прочесывания» городской свалки на стол Фонфонарского лег отчет сотрудников оперотдела, в котором говорилось, что, несмотря на максимум приложенных усилий, поиски похищенного успеха не принесли. Вероятно, слишком много мусора производит город. Он навеки погреб под себя искомое.
***
В тот же день, когда представителя компании «Килтас» замели в горотдел шить дело о похищении букв, МУП «Да будет свет» нанял ЧОП «Чопик» для охраны места происшествия от дальнейшего произвола строителей до завершения разбирательства. В помощь частным охранникам Фонфонарский распорядился обнести стелу частоколом железных столбиков. Все, спецтехника не пройдет! Вандалам ходу к стеле нету!
Работы на объекте были заморожены на неделю. После Фонфонарский попытается вменить срыв оговоренных в контракте сроков окончания ремонтных работ в вину подрядчику и воспользоваться этим предлогом, чтобы не заплатить.
И будут другие попытки заказчика не выполнить свои обязательства по контракту, и будет ожесточенная перестрелка заказчика и исполнителя письмами-претензиями. Неожиданно их оборвет уголовное дело, возбужденное по факту грубых нарушений законодательства о муниципальных закупках, допущенных должностным лицом.
И это будет уже совсем другая история.
Автор: Рита Шельман.
Все персонажи вымышленные. Любые совпадения с реальными людьми и любыми событиями, имевшими место в действительности, являются случайными.
Осень 2019 года.