В семье магаданца Петра Бондаренко – 8 фронтовиков и 10 тружеников тыла.
Для каждого из нас 9 Мая – день особенный, и отмечаем мы его по-разному: кто-то испытывает настоятельную потребность быть в гуще праздничных событий, посмотреть парад, послушать концерт, выплеснуть эмоции в массовых гуляниях, сказать негромкое теплое «Спасибо!» незнакомым встречным ветеранам и присоединиться к общему громовому «Ура!!» под салютующим победителям небом.
Для кого-то это, напротив, время уединения и воспоминаний. Каждый год в этот день я сосредотачиваюсь на восстановлении в памяти всех подробностей рассказов бабушки о моем деде, рядовом пехотинце Владимире Галактионове, погибшем на фронте в феврале 1943 года за несколько дней до рождения дочери, моей мамы.
Вспоминаю трех старших братьев отца, прошедших всю войну и вернувшихся домой израненными, но живыми, и рассказы тети, их сестры, о том, какое это было несказанное счастье для большой крестьянской семьи.
«Бессмертный полк». Магадан.
Несколько лет назад в нашей стране появился еще один формат празднования Великой Победы – шествие в колоннах «Бессмертного полка» с портретами родных, проливавших кровь на полях сражений, прошедших ад нацистских концлагерей, хлебнувших лиха в оккупации, терявших сознание от переутомления у заводских станков и на колхозных нивах.
Движение «Бессмертный полк России» не могло не возникнуть: это не спущенное сверху мероприятие по разнарядке, и проводится оно не для «галочки» в чьем-то послужном списке.
Это веление сердца миллионов простых россиян, их акт гражданского самосознания, их противостояние гнусным попыткам переписать историю, осквернить и предать забвению память о беспримерном подвиге народа-освободителя.
И совершенно закономерно, что «Бессмертный полк» год от года крепнет, становится все многочисленней не только в мегаполисах, но и в небольших городах российской окраины. В Магадане в 2014 году в шествии приняло участие около сотни человек, в 2015-м – около пятисот, а в нынешнем, по разным оценкам, — от пяти до двадцати тысяч.
Одним из тех, кто участвовал в акции впервые, стал Петр Бондаренко, известный горожанам как активист Российской партии пенсионеров, помощник депутата областной Думы Михаила Котова.
Петр Бондаренко.
В общей массе детей и взрослых, гордо несущих портреты своих ветеранов Великой Отечественной, Петра Петровича выделяло высокое древко с не одним, а сразу четырьмя портретами.
Мужчины – средних лет и совсем молодые, в гражданском и в военно-морской форме. У всех – серьезные лица и очень похожие глаза. Родные братья, из которых пережил войну только один.
— Самое большое горе было для моей бабушки Евдокии Феопентовны, когда в 1942-м на фронт ушли сразу четверо ее сыновей, — рассказывает Петр Бондаренко. — Года не прошло, как начали приходить похоронки…
Первым погиб мой отец, Петр Григорьевич Бондаренко, затем его младшие братья Николай и Михаил Григорьевичи.
Слева — Петр Григорьевич Бондаренко, 1938 год.
Воевал отец на Украине. В Житомире вместе с еще пятью односельчанами попал в плен. До войны он работал в колхозе шофером, окончил с отличием механизаторские курсы, поэтому немцы заставляли его ремонтировать свою технику.
Отец был связан с партизанами, передавал им ценные сведения. Из-за чьего-то предательства немцы его разоблачили и устроили показательную казнь – повесили на главной площади Житомира.
Николай Григорьевич Бондаренко.
Николай тоже в первые же дни попал в плен, но ему с товарищами удалось бежать во время пересылки по железной дороге – вскрыли на ходу полы вагона-теплушки. Беглецы добрались до своих, а их – в штрафбат, как бывших пленных. Что поделать, время такое было… Там, в штрафбате, в районе Саур-могилы Николай и сгинул.
Михаил Григорьевич Бондаренко.
О Михаиле нет почти никаких сведений. Пришла похоронка, в которой сказано, что погиб в боях за освобождение Украины – и все.
Самый младший из четырех братьев Иван – единственный, кто вернулся домой. Поначалу воевал в пехоте, в конце 1943 года его перевели на Черноморский флот. По окончании войны он еще пять лет отдал флоту, потому что некому больше было служить, обескровила война армию, страну.
Демобилизовался дядя Иван в 1950 году, из Херсона, обосновался в Луганске. Он нам – мне и двум моим младшим братьям – вместо отца был. Выучиться помог.
В нашей деревенской школе (хутор Антониновка, Куйбышевский район, Ростовская область) было только четыре класса. Семилетку оканчивали в райцентре. Каждый день ходили в школу за 7 км. А в старших классах учились в Луганске, жили у дяди. Он нам и в институтах помогал, добился, чтобы все его племянники получили достойное образование. Не стало дяди Вани в 2008 году.
Иван Григорьевич Бондаренко.
Видишь, какой он бравый моряк был! – Петр Петрович достает из конверта старую фотокарточку. Тельняшка, отглаженный матросский воротник, на груди медали. И правда, бравый!
В конверте еще несколько пожелтевших, ломких от времени фотографий: Михаила Бондаренко – совсем маленькая, на документы; Николая Бондаренко – в кокетливой виньетке с колосками, почтовыми голубями и надписью: «Люби меня, как я тебя» (не иначе, девушке собирался подарить, да война помешала); Петра Бондаренко – сидит за столом с товарищем перед раскрытым учебником, подпись: «Отличники учебы механизаторских курсов», год: 1938.
Супруги Золотухины.
Еще на одной фотографии – семейная пара. Это родители супруги моего собеседника – Федор Петрович и Марфа Семеновна Золотухины. Федор Золотухин погиб в боях за город Сталино, ныне Донецк.
Также с нацистской нечистью сражались дед Петра Петровича по матери Тимофей Федорович Герман, его сын Иван Тимофеевич и муж тети Егор Власович Чумак — всего восемь фронтовиков.
Кроме того, П.П. Бондаренко насчитал как минимум десять близких родственниц, приближавших победу трудом в тылу: бабушка, мама, тети.
— Да, они не участвовали в военных действиях, но такая им нагрузка выпала – не всякий дюжий мужчина выдержит! – уверяет Петр Петрович. — Сколько окопов, блиндажей, зенитных гнезд вырыто их руками!
До сих пор не могу понять, как они, хрупкие женщины, умудрились вырыть лопатами вдоль всего хутора широченный и глубокий противотанковый ров. Его и сегодня видно, тянется на 300 км, почти до самого Краснодара.
Хутор Антониновка всего в 70-ти км от Ростова, так что довелось селянам пережить и оккупацию. Петру Бондаренко тогда было пять лет. Он хорошо помнит, как шла по деревне колонна немецких «тигров», как в их доме стали на постой офицеры, выгнав хозяев – баб с оравой ребятишек – в подвал.
— Жили в подвале до самого освобождения. Помню огромный чугун, в котором женщины варили кукурузу. Ни разу не довелось в то время наесться досыта.
Еще помню, как при немцах мой младший брат Коля, ему около трех лет было, зачем-то пошел в дом, и как его немец за шкирку вышвырнул за порог, как щенка. Сильно я тогда за него испугался…
Мои родные так же, как и десятки миллионов соотечественников, приближали День Победы, как могли. Их подвиг нельзя забыть! Поэтому я встал в ряды участников «Бессмертного полка» и, несомненно, встану в следующем году. Только постараюсь взять еще больше портретов. Чтобы помнили, — говорит в заключение П.П. Бондаренко.
Шествие «Бессмертного полка» в Магадане.
Остается пожелать организаторам шествия «Бессмертного полка России» в Магадане более тщательной подготовки мероприятия с учетом нынешних ошибок (колонну несколько часов «мариновали» на пронизывающем ветру. Многие участники, не дождавшись начала шествия, разошлись по домам. Самые стойкие прошли по главной улице Магадана в полной тишине, а отцы города и области в это время веселились на другом мероприятии). На мой взгляд, данная акция заслуживает большего внимания и уважения со стороны местной власти.
Автор статьи: Саша Осенева.
19.05.2016