Примерное месторасположение рудника «Урчан».
Во время работы в Государственном архиве Магаданской области (ГАМО) по касситеритовым приискам и рудникам Дальстроя, приходилось сталкиваться с удивительными историями и переплетениями судеб. В этот раз такое небольшое расследование из жизни и работы рудника «Урчан».
Ударники на бумаге
Летом 1954 года, согласно отчётам и документам, рудником «Урчан» за июнь, июль и август план по добыче касситерита был перевыполнен .
За перевыполнение плана рудником коллективу были выплачены премии, согласно приказам начальника рудника «Урчан» Бедового Д.С.:
- за июнь 1954 года в размере 75634 рубля;
- за июль 1954 года — 68390 рублей;
- за август 1954 года — 64716 рублей.
Всего было выплачено, согласно приказам начальника рудника, 208740 рублей.
За перевыполнение плана рудником «Урчан» начальник ТГПУ Азбукин Е.И, согласно приказам по ТГПУ № 285 от 5 августа 1954 года и № 378 от 1 октября 1954 года, премировал руководящий состав рудника за перевыполнение производственного задания:
- за июнь 1954 года в размере 8925 рублей;
- за июль 1954 года — 7484 рубля;
- за август 1954 года — 12163 рубля.
Всего по приказам Азбукина Е.И. в 1954 году было выплачено руководящему составу рудника «Урчан» 28572 рубля.
Казалось, можно было бы только порадоваться за успехи небольшого удалённого рудника на благо родины, если бы не одно но…
Проверка выполнения плана по добыче металла за 1954 года рудником «Урчан» ТГПУ
Плановая ли это была проверка или инициирована по какой-то причине руководством Дальстроя, так или иначе, в период с 21 июня по 30 июля 1955 года на основании предписания Главного контролёра Министерства государственного контроля СССР по Магаданской области № 3 от 18 июня 1955 года контролёр Министерства государственного контроля СССР по Магаданской области Меринов В.Г. произвёл проверку выполнения плана по добыче металла за 1954 года рудником «Урчан» ТГПУ. И результаты этой проверки оказались очень любопытными…
По результатам проверки выяснилось, что руководство рудника в 1954 году представили Тенькинскому горнопромышленному управлению неправильные отчёты о выполнении плана по добыче олова за июнь, июль и август 1954 года.
Руководящий состав рудника «Урчан»:
- начальник рудника Бедовой Д.С.;
- зам. начальника рудника Клыков Д.Н.;
- главный бухгалтер Дорогань Н.С.;
- главный бухгалтер Лысенко Н.А;
- главный бухгалтер рудника Катков С.Д.;
- начальник планово-экономической части рудника Соколов П.И.
Вышеуказанные работники включили в отчёт о выполнении плана концентрат, не доведённый до состояния продукции, доработка которого (шихтовка, опробование, комплектование партий, химанализ) проводилась в последующие месяцы вплоть до сентября — октября 1954 года.
Как такое могло быть? Стоит напомнить, что от рудника до Тенькинской трассы было более 100 километров бездорожья и добраться в более-менее комфортных условиях можно было только в зимнее время, когда был готов зимний проезд. Единственная связь с ТГПУ в остальное время года была только по радио, и начальник рудника был царём и богом на своей территории, не опасаясь внезапных проверок и приезда вышестоящего руководства. И от искушения воспользоваться открывшимися возможностями Бедовой Д.С. и его заместители устоять не смогли.
В отчёте за июнь 1954 года Бедовой Д.С., Дорогань Н.С. и Соколов И.П. сообщили ТГПУ о выполнении рудником «Урчан» месячного плана добычи олова на 116,4% тогда, как в июне 1954 года готового оловянного концентрата на складе не было. Шихтовка добытых в июне 1954 года полупродуктов была начата только 6 июля 1954 года, а первая партия концентрата была закончена шихтовкой лишь 12 июля 1954 года.
В отчёте за июль 1954 года, который был подписан Клыковым Д.Н., Лысенко Н.А. и Соколовым И.П. выполнение плана было вновь показано на 116,4% при плане в 15,5 тонны, рудник отчитался в добыче 18 тонн олова. Согласно же паспортам, выданным рудником на готовую продукцию, концентрата на руднике было всего 7 партий с содержанием олова 8,6 тонн или 55,5% по плану.
За август 1954 года в отчёте, подписанным Бедовым Д.С., Катковым С.Д. и Соколовым И.П., при плане добычи в 15,5 тонн, выполнение было показано в 27,8 тонн или 179% к плану. Согласно же паспортам готовой продукции рудником в августе 1954 года было выпущено 23 партии с содержанием олова в 28,9 тонны.
В начале сентября 1954 года комиссия Тенькинского управления в результате контрольной проверки качества анализа концентрата, выданных рудником «Урчан», установила, что анализы концентрата, скомплектованного в партии в июле и августе 1954 года общим количество 30 партий, были произведены недоброкачественно. Результаты анализов этих 30 партий были комиссией забракованы.
Вину за несоответствие качества концентрата руководство рудника возложило на сотрудников химической лаборатории. Так, в приказе № 164 по руднику «Урчан» от 30 сентября 1954 года «О начислении премии за июль и август месяцы 1954 года» в пункте 2.9 говорилось о снижении размера премии на 50% заведующей химлаборатории Зотовой Е.И. за некачественные анализы и брак в работе, а в пункте 2.19 о снижении размера премии на 50% старшему лаборанту химлаборатории Антонову за некачественные анализы, за бесконтрольность за рабочими лаборатории.
На основании решения комиссии ТГПУ весь концентрат рудника «Урчан», укомплектованный в партии в июле и августе 1954 года и числившийся по паспортам кондиционным, был заново перешихтован, и подвергнут анализу вновь. Отосланные рудником 30 августа 1954 года в Дальстрой паспорта на 30 партий концентратов были аннулированы и отозваны обратно.
Концентрат из этих 30 партий перешихтовывался в сентябре и октябре 1954 года, причём в него примешивался концентрат, полученный фабрикой в другие периоды времени (август — октябрь 1954 года).
На вновь укомплектованные после перешихтовки партии концентрата были оформлены новые окончательные паспорта, которые были выданы рудником только в сентябре — октябре 1954 года.
По выводам проверки, фактически за период июнь — август 1954 года план по добыче олова рудником «Урчан» выполнен не был, тем не менее, благодаря отчётам руководства рудника, на бумаге план ударно перевыполнялся и за достигнутые достижения коллектив рудника и руководящий состав получали премии.
Добавляет изюминку тот факт, что по материалам акта проверки, начальник ТГПУ Азбукин Е.И. знал, что на руднике «Урчан» в отчёте о выполнении плана за июнь — август 1954 года включается концентрат, на который не было выдано паспортов, гарантирующих качество концентрата. Тем не менее, своими приказами, выплачивал премии руководству рудника за «перевыполнение» плана.
К сожалению, документов о расследовании по результатам работы проверки контролёра Министерства государственного контроля СССР по Магаданской области Меринова В.Г. найдено не было, так же как и материалов уголовных дел и приговоров для виновных в подлоге документов.
Есть только несколько документов и справок в Министерство госконтроля СССР, составленных начальником рудника «Урчан» ТГПУ Бедовым Д.С.
В предоставленной справке об укомплектовании до 21 июля 1954 года 30 партий готового намыва «Урчан» ТГПУ говориться, в частности, о том, что задержка в оформлении паспортов до 21 июля 1954 года на указанные 30 партий была вызвана отсутствием на руднике инспектора ОТК. После многократных письменных и устных требований рудника, инспектор ОТК был прислан на рудник только 5 июля 1954 года.
В следующем документе от 25 июня 1955 года в Министерство государственного контроля СССР начальник рудника «Урчан» ТГПУ пишет о том, что вопрос о необходимости командировать на рудник «Урчан» он начал ставить вопрос перед управлением (Азбукиным и Загайновым) ещё в первых числах мая 1954 года. Этот вопрос снова поднимался несколько раз в июне телефонограммами № 616 от 9-го июня на имя Азбукина и № 1358 от 18 июня на имя Азбукина и Загайнова.
Инспектор ОТК заключённая Гальдовская Виктория Юрьевна была направлена на рудник по спецнаряду Теньлагом и прибыла 5-го июля 1954 года.
Честно говоря, назначение заключённой на должность инспектора ОТК уже говорит о том, что желающих работать на руднике, расположенном в глуши и фактически без связи с цивилизацией нашлось не так уж и много, как среди вольнонаёмных, так и среди заключённых специалистов. Значит, кадровый вопрос для рудника был всегда актуален во время его работы.
Другой нюанс. Как известно, рабочей силой рудник обеспечивал ОЛП № 2 Теньлага, который располагался в среднем течении ручья Эдванс. Также известно, что лагерь этот был мужской. Женских лагерей на Урчане не было. И тут на должность инспектора ОТК присылают женщину. Не разместили же её в мужском лагере с остальными? Тогда где она жила?
Гольдовская Виктория Юльевна
Гольдовская Виктория Юльевна (1912–1974) – литератор, поэтесса, приехала на Колыму в 1946 году, работала инженером в Дальстройпроекте. Арестована в 1949 году и 19 ноября осуждена на 7 лет. Заключение отбывала на рудниках «Бутугычаг» и «Урчан». Освобождена 7 октября 1954 году. Реабилитирована в июне 1956 года. После освобождения работала на магаданском радио. С конца 50-х годов в соавторстве с мужем писала очерки о передовиках горнодобывающих предприятий области.
Гольдовская Виктория Юльевна. 1936 год.
Упоминания о жизни и работе на руднике «Урчан» Гольдовской В.И. можно найти в очерке Александра Бирюкова «Из истории магаданской контрразведки»: «Жалоба возымела действие, и в июле 1951 года Гольдовская была переведена в ОЛП № 13 на вновь открывшийся рудник «Урчан». Год спустя начальник рудника подписал на заключённого технолога такую вот характеристику:
«З/к Гольдовская Виктория Юльевна работает с момента пуска фабрики (обогатительной — А. Б.). На протяжении всего периода работы на руднике з/к Гольдовская проявляет себя как честный добросовестный работник и все свои усилия направляет на улучшение работы оборудования и повышение извлечения металла из руды, при слабой технической подготовке сменных мастеров технолог з/к Гольдовская оказывает им всестороннюю помощь по освоению оборудования и повышению технических знаний мастерами и рабочими. Своей работой з/к Гольдовская заслуживает звания «особо выдающийся». Производственная характеристика выдана на предмет получения з/к Гольдовской зачётов за проработанное на фабрике время».
Признаюсь, что я с гордостью и даже некоторым изумлением читал эти строки — с гордостью за моего доброго друга, с изумлением перед тем, что эта действительно маленькая и физически слабая женщина могла так работать на нелёгком горном производстве.
Ещё через год, в июле 1953 года, личное дело з/к Гольдовской проверялось на предмет применения к ней амнистии, проводившейся согласно указу Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта. Оснований для амнистии Гольдовской не нашлось, так как она была осуждена за «государственное» преступление на срок свыше пяти лет. А она продолжала также самоотверженно трудиться на благо этого самого государства и прокладывать себе дорогу к освобождению — к осени следующего года «особо выдающийся» з/к Гольдовская имела уже 714 дней зачётов».
В 1989 году «Магаданская правда» опубликовала письмо своей читательницы 3.Н. Власовой, работавшей в то самое время на «Урчане» секретарём начальника рудника, озаглавив этот материал «Хозяйка шихтного двора». Этой хозяйкой и была Гольдовская. Из газетной заметки: «В то время был острый недостаток кадров вольнонаёмного состава, — писала Зоя Власова, — не было, в частности, и главного инженера. В числе специалистов работали отбывшие уже свои большие сроки бывшие заключённые. И ко всему этому — контингент заключённых в шестьсот человек и к нему охрана двенадцать человек.
И вот металл идёт, а концентрация скачет — то низкая, то высокая.
Стало ясно, что необходим инженер, имеющий опыт работы с шихтой, попросили через Управление срочно найти специалиста и прислать нам. Долго мы ждали ответа, и вдруг по рации сообщение: «Нашли! Давно работает, и хороший химик, только зек и зовут Витей…» Ну Витя – так Витя. А то, что зек, так даже удобнее, забот меньше — поселим в лагере, живи и работай. Тут нужно сказать, что лагерь у нас был мужской, ни одной женщины заключённой.
И вот приехала женщина, средних лет, зашла в кабинет с соответствующими документами. Одета в телогрейку, клетчатый бумажный платок, кирзовые сапоги. И каково же было наше изумление, когда она сказала, что она и есть тот самый инженер-химик!.. Первое дело — куда селить?
А она говорит: «Не беспокойтесь! Устроюсь где-нибудь, найдётся какой-нибудь уголок». Знала бы она, какие на фабрике уголки! При рации было маленькое помещение, где стояли запасные аккумуляторы и другие запасные части, вот его-то и приказали срочно привести в порядок. Как была рада наша новая соседка — это надо было видеть. «Дворец! Да ещё свой! И ни охраны, ни наставников! И рядом с хорошими людьми!» — это она так выразилась. И с какой ответственностью она взялась за работу! Её стали звать «хозяйкой шихтного двора».
Дела наши пошли хорошо. Металл сдавали без замечаний, и когда просили повысить концентратность, она советовала Сергею Андреевичу этим не увлекаться, так как всё видела в перспективе. Спорили они часто, и в конце он заверял: «Виктория Юльевна, в последний раз прошу!» — «Ну, если в последний!.. Но запомните!» А сколько их было, таких последних!.. Виктория Юльевна в спорах забывала о своём положении, спорила на равных, отстаивала свою правоту (теперь-то я её понимаю, а вот тогда, признаюсь, не понимала).
Нас, женщин, в посёлке было всего девять, она десятая. Мы ее как-то сразу приняли как свою, никогда не спрашивали, почему она зэка, какая у неё статья, она у многих была в то время. Виктория Юльевна была настолько эрудированной во всех вопросах жизни, так любила всё объяснять, что мы даже уставали от её знаний, ей, бедной, трудно было с нами, так как мы её во многом не понимали, ибо у нас были взгляды сталинские, а у неё — ленинские.
В 1953 году мы с Викторией Юльевной расстались, так как наша семья переехала в Омсукчан».
Начну с уточнений. В своём материале Бирюков Александр упоминает ОЛП № 13, в книге Инны Грибановой «Тенька. Виток спирали» уже ОЛП № 15. Согласно документам рудника «Урчан» за 1954 года, на руднике работали заключённые ОЛП № 2 Теньлага.
В письме 3.Н. Власова говорит о численности заключённых лагеря в 600 человек. Однако, согласно документам рудника, численность заключённых в 1953 году была куда меньше. Возможно, во время строительства рудника численность лагеря и составляла 600 человек, а после ввода его в эксплуатацию часть заключённых из ОЛП была переброшена на другие предприятия. Также 3.Н. Власова говорит о том, что на Урчане было всего 10 женщин. Однако, летом 1954 года, согласно документам, на Урчане было вольнонаёмных: мужчин — 121, женщин — 20.
И сама загадка. Оба источника утверждают, что Гольдовская Виктория Юльевна прибыла на рудник и работала там с момента запуска в эксплуатацию обогатительной фабрики в 1951-1952 года. В то же время начальник рудника «Урчан» ТГПУ Бедовый Д.С. в документах указывает, что на рудник Виктория Юльевна прибыла 5-го июля 1954 года.
Получается так, что оба источника в своих публикациях ошибаются фактически на три года? Либо начальник рудника, пытаясь хоть как-то оправдаться, предоставляет в Министерство госконтроля СССР заведомо ложные данные? Других документов, которые могли бы ответить на эти вопросы, найдено не было…
Виктория Юльевна получила свободу 7 октября 1954 году на Урчане, где и осталась работать до момента закрытия и консервации рудника и обогатительной фабрики. Согласно документам, Гольдовская В.М. работала по вольному найму на руднике «Урчан» с 9 октября 1954 года по 8 декабря 1955 года инспектором ОТК.
К сожалению, больше никаких упоминаний о ней в документах рудника «Урчан» не встречалось.
В статье использованы материалы ГАМО, моя признательность и благодарность коллективу архива за помощь в работе.
Мой низкий поклон Зеленской Галине Юрьевне за помощь и содействие в работе.