Бухта Нагаева. 30-е годы.
В начальный период культурного строительства на Севере (1926-1935 годы) Советское правительство, учитывая особые бытовые условия народов Севера, а также их большую территориальную разбросанность, приступило к созданию комплексных социально-культурных учреждений – культурных баз (культбаз). Они должны были обслуживать и кочевое и оседлое население.
Инициатива создания культбаз на Севере принадлежала Комитету Севера при Президиуме ВЦИК.
В 1925 году расширенный пленум Комитета Севера, рассматривая вопрос о строительстве культбаз, признал «устройство культурных баз вполне целесообразным и наиболее рациональным методом работы для культурного подъема, развития самодеятельности, выработки основ национального самоопределения и вовлечения туземных племен в советское строительство, а также для оказания немедленной экономический и культурной помощи туземцам. Основным признаком культбаз признать намеченное в них Комитетом соединение кооперативной, хозяйственной, просветительной, врачебной, ветеринарной и научно-исследовательской работ».
В дальнейшем культбазы превратились в административные и культурные центры северных народностей.
13 октября 1928 года, Президиум Ольского исполкома принял постановление о постройке культбазы на берегу бухты Нагаева. На строительство культбазы было выделено около 200 тыс. рублей. Заведующим культбазы был назначен И. А. Яхонтов.
Эта база должна была обслуживать кочевое и оседлое местное население Охотского побережья. База должна была содействовать культурно-хозяйственному развитию тунгусов и орочей, а также углублению краеведческого изучения района. Культбаза организовывалась в составе следующих учреждений: «общей части, больницы на 15 коек, школы с интернатом на 40 человек, ветеринарного, врачебного пункта и бактериологической лаборатории». Кроме того, перед культбазой ставился вопрос о создании хотя бы небольшой опытной фермы молочного рогатого скота, так как условия для развития скотоводства на Охотском побережье, и в частности в Ольском районе, были благоприятными.
Восточно-Эвенская (Нагаевская) культбаза. Здание больницы.
Местом расположения Восточно-Эвенской культбазы была избрана бухта Нагаева.
Герой социалистического Труда Цареградский так рассказывает в своих воспоминаниях о выборе места расположения культбазы: «Осенью 1929 г. я после одного из длительных путешествий по краю прибыл в Олу. Здесь меня встретили представители Комитета Севера, объезжавшие побережье в поисках подходящих мест, где бы можно было построить культбазу для местного населения. Они просили указать бухту, на берегу которой удобней воздвигнуть культбазу для орочей. Поразмыслив, я назвал бухту Нагаева.
По моим наблюдениям, она обладала рядом ценных преимуществ. Хорошо закрытая, глубокая бухта, лучшая по лоциям Охотского побережья, она давала возможность принимать и быстро разгружать пароходы. Спокойная гладь, близость свежей воды, живописная местность, удобное место для поселка, все это отличало Нагаево.
Однако главное, что меня побудило усиленно рекомендовать это место Комитету Севера, — это уже сложившаяся к тому времени твердая уверенность в богатствах края. Бухта Нагаева казалась мне именно тем местом, откуда в глубь края пойдет на сотни километров конная дорога. Представители Комитета Севера приняли предложение об избрании бухты Нагаева для строительства здесь культбазы. Вскоре в бухте были построены школа, интернат и другие культурные учреждения для орочей».
Подготовка к строительству помещений культбазы началась еще в Хабаровске, в феврале 1929 года.
К апрелю 1929 года во Владивостоке строители, возглавляемые прорабом А. Навдушем, срубили и подготовили к отправке в бухту Нагаева три жилых дома, школу, ветеринарный пункт и часть здания интерната.
8 июня 1929 года они были погружены на пароход «Генри Ривиер». 22 июня бригада строителей, возглавляемая И. А. Яхонтовым и А. Навдушем, вместе с грузом была доставлена в бухту Нагаева.
Восточно-Эвенская (Нагаевская) культбаза. Одно из зданий, перевезенных в бухту Нагаева из Владивостока. Видно, что для удобства сборки все бревна были промаркированы.
Уже на следующий день они. 23-25 июня началась вырубка леса и возведение первых построек.
Публикуемый акт об определении места расположения Восточно-Эвенской (Нагаевской) культурной базы хранится в документальных материалах Магаданского облгосархива, он показывает, как была выбрана площадь для расположения культбазы, первоначальные мероприятия, намечаемые для строительства. Акт является копией, написан карандашом и заверен председателем Ольского райисполкома Мариным.
Акт о выборе площади для месторасположения Восточно-Эвенской (Нагаевской) культурной базы.
Бухта Нагаева, июля 24 дня 1929 г.
Мы, нижеподписавшиеся, зав. культбазой Яхонтов, председатель Ольского райисполкома Марин, председатель постройкома Матусяк, производитель работ техник Навдуш, десятник Флейта, на основании приглашения зав. Восточно-Эвенской культбазой прибыли в бухту Нагаева для точного определения расположения зданий культурной базы. При осмотре нашли: в северо-восточной части бухты на небольшом плоскогорье, покрытом хвойным лесом, кочкой и мхом, между двумя ложбинами установлен щит из досок, являющийся деавиционным створом (второго створа не оказалось). Ниже щита площадь, размером около гектара, вырублена. На месте оставлены валежник и невыкорчеванные пни. Площадь покрыта кочками, мхом и ползучим кедровником.
Расположенное рядом плоскогорье, лежащее на восток от вышеописанного пункта, занимает более центральное положение, выше его и покрыто сплошной растительностью. По осмотре побережья более удобных пунктов не оказалось. Из числа описанных двух пунктов более удобной и выгодной является, по мнению комиссии, первоначально намеченная площадь, имеющая следующие преимущества:
- более пологий склон к морю;
- меньшую растительность, что удешевляет очистку;
- более защищена от северо-западных ветров;
- возможность сравнительно легкого проведения тракта в бухту Гертнера.
Располагать здания постановили согласно генеральному плану, прилагаемому к настоящему акту, в развернутом порядке, фасадом к бухте под углом 780 на юго-восток, граница проходит ниже дивиационного створа на 23.00 погонных метра.
Такое расположение принято ввиду того, что выбранная площадь ниже створа хотя и не очищена от леса и потребует сравнительно больших расходов по вырубке и корчеванию, но зато занимает наиболее выгодное положение, более сухая. Фронтовое расположение зданий принято по следующим соображениям: устранение скученности, опасной в пожарном и санитарном отношениях; освещение зданий солнечным светом в течение дня со всех сторон; уменьшение расходов на планировку зданий и подсыпку земли, отсутствующей вблизи.
При производстве работ по возведению здания для культбазы придется столкнуться с весьма серьезными затруднениями:
- переброска материалов от берега к месту работ по кочковато-мшисто-болотистому месту невозможна без предварительной подготовки дороги или устройства сплошных настилов;
- отсутствие катера и других перевозочных средств у базы и невозможность приобретения таковых в Оле;
- плохое сообщение с Олой (свыше 50 верст марью пешком или вьючно);
- отрыв мастеров на переброску материалов ввиду отсутствия неквалифицированной рабочей силы и перевозочных средств;
- отсутствие вблизи в достаточном количестве воды (ближайший родник – 600 метров по берегу и в гору 800 метров по оврагам – может быть использован только в летнее время и то при затрате значительных средств).
В заключении комиссия, указывая на описанные в настоящем акте затруднения, в целях успешного хода работ рекомендует следующее:
- Для обеспечения водоснабжения самой базы в будущем и во избежание использования не вполне годной для питья воды немедленно приступить к устройству колодца.
- Вырубить лес, снять торф, мох и кочку под зданиями, а впоследствии со дворов и улиц, провести дороги и канавы.
- Сделать взвоз к морю для перевозки и переноски материалов грузов.
- Разбить перед зданиями сад и сделать спортивную площадку.
- Улицы устроить с проезжим полотном дороги шириною 8 метров, с кюветами 2 метра, с 2 панелями по 5 метров под посадку деревьев, сохраняя таковые по возможности при вырубке и корчевке.
- Произвести засыпку подпольного пространства, подсыпку у зданий и в особенности завалинок глиною, а за отсутствием ее глинистым сланцем или суглинком.
- Разработать проект предполагаемой канализации, благоустройства, водоснабжения; составить рельефный генеральный план расположения культбазы.
- Признать настоятельно необходимым иметь в распоряжении базы катер и кунгас с вельботом.
5 (15) сентября 1929 г. на пароходе «Фэй-ху» (Летучий тигр) в бухту Нагаева отбыл из Владивостока и остальной персонал культбазы в составе заведующего И.А. Яхонтова, группы сотрудников: заместителя заведующего Н.В. Тупицина, врача В.А. Лупандина, фельдшера С.М. Сафонова, фельдшера-акушерки В.А. Кузнецовой, заведующего школой И.А. Ваганова, учительницы М.Г. Яхонтовой, мастера-механика Н.Н. Вериго, зоотехника К.И. Кожухова.
Иван Андреевич Яхонтов, участник гражданской войны на Дальнем Востоке, в том числе на Охотском побережье, телеграфист по специальности, человек энергичный, лет 40, был исключен из партии. Тем не менее, перед приездом в Нагаево работал в Дальневосточном комитете Севера при ВЦИК СССР, как и его жена Матрена Григорьевна. Она была членом партии.
Восточно-Эвенская (Нагаевская) культбаза. Ветеринарный пункт. В 50-е годы — Нагаевское отделение связи.
В.А. Лупандин был человек пожилой, лет 50, в прошлом плавал на кораблях судовым врачом, работал во Владивостоке, отличившись при ликвидации чумной инфекции, был директором дальневосточного курорта «Кульдур». Опытный администратор, он не очень ладил с молодым 20 летним выпускником Хабаровского педтехникума И.А. Вагановым, что, естественно, не способствовало нормальной обстановке на культбазе. Тем более, что руководство Дальневосточного Комитета Севера при ВЦИКе СССР, которое должно было осуществлять контроль за деятельностью своего учреждения, находилось далеко, в Хабаровске.
Подбором кадров в бухту Нагаева занимался и К.Я. Лукс, активный участник гражданской войны на Дальнем Востоке, бывший министр по делам национальностей ДВР, организатор Института народов Севера в Ленинграде.
Строительство культбазы к этому времени еще не было закончено. И побывавшая здесь спустя неделю врач Н.С. Котельникова вспоминала: «23 сентября 1929 г. Сегодня утром прибыли в бухту Нагаева. Спустили катер, и мы пошли к берегу. Здесь идет строительство культбазы. Построено уже пять домиков, больница, школа-интернат. Здание больницы хорошее, на 20 коек. Сотрудников в больнице трое: врач, фельдшер, акушерка».
Примерное расположение зданий культбазы.
Строительный период продолжался до 23 октября 1929 года. Два дома предназначались для жилья сотрудников культбазы, одно здание было отведено под школу, второе под больницу, третье под ветеринарный пункт, четвертое предназначалось для приезжих и называлось «дом туземца». Также были построена баня и временный склад.
Таким образом, на пустынном берегу бухты Нагаево возник совершенно новый населенный пункт на Охотском побережье.
Восточно-Эвенская (Нагаевская) культбаза. Общий вид.
7 ноября 1929 года состоялось торжественное открытие Нагаевской культбазы. «С осени 1929 года, — вспоминал зам. начальника культбазы Н.В. Тупицын, — культбаза стала развертывать работу. Больница культбазы начала прием больных уже с октября, а занятие в школе начались в ноябре. В первую зиму функционировал один класс. Школьники в количестве 20 человек были в основном из поселка Армань, все они проживали в интернате: одевались и питались за счет культбазы. За зиму на базе были дополнительно построены дом для приезжающих, баня и склад-магазин для фактории АКО».
В течение 1929-1930 годов (зимнего и весеннего периодов) был произведен еще ряд строительных работ: вновь выстроено здание бани городского типа, акционерным камчатским обществом (АКО) выстроен полутораэтажный склад с помещением для магазина, проведена подготовка постройки здания интерната и бактериологической лаборатории, которые были построены к октябрю 1930 г.
Примерное расположение зданий и сооружений на берегу бухты Нагаева.
Сотрудниками базы был предпринят целый ряд выездов в район, где были обследованы участки от Тауйска до Гаданджи вдоль района и до верховья реки Армань и Ланковой в глубь материка. Во время поездок работники базы широко информировали о целях и задачах культбазы и собирали экономический и этнографический материалы. В течение зимы 1929-1930 гг. базу посетило значительное количество как местного, так и русского населения района. С 15 января 1930 г. зарегистрировано 731 посещение якутов, камчадалов и русских. Приезжали тунгусы из отдаленных районов – Сеймчана и Таскана. Ветврачом и зоотехником было впервые осмотрено большое количество оленьих стад. С ноября 1929 г. по май 1930 г. в больнице прошло 62 стационарных больных.
Первыми учениками ставшего интернациональным детским коллективом записались 17 человек: 8 эвенов, 5 камчадалов, 1 якут и 3 русских, из них две девочки. Это были дети жителей Охотского побережья из Гадли, Олы, Армани, Тауйска и представители семей рыбаков и старателей, работавших в то время в бухте и районах Колымы. Среди арманских ребят были П.Д. Лавринов, И.Б. Зедгенизов, А.И. и И.Г. Шахурдины, И.И. Токарев, И.Г. Букнев, ольчанин М.М. Гоголев.
В этом здании располагалась первая школа в бухте Нагаева. Восточно-Эвенская (Нагаевская) культбаза.
Из рассказа Ивана Ивановича Токарева: «В бухту мы добрались к зиме 1929 г. на трех собачьих упряжках в сопровождении моего брата Кирилла. Ехали два дня, так как пробирались по бездорожью и по пути ночевали в зимовьях.
Первым, кто нас случайно встретил при спуске в культбазу, был ученик Гоша Романов, который катался с горки на лыжах. Потом мы пошли к школе, где увидели заведующего Ивана Ваганова и учительницу Матрену Григорьевну Яхонтову, которые очень доброжелательно проводили нас в большую комнату с железными кроватями и тумбочками.
В столовой нас покормили, дали отдохнуть, потом постригли и отвели в баню. Вскоре начались занятия, которые проходили в две смены. Хотя нас было всего 14 учеников, но поместиться в одной маленькой комнате все одновременно мы не могли.
После занятий помогали интернату: пилили и носили дрова, убирали заносы снега, ходили за хлебом на пекарню. Так я проучился в культбазовской школе до 1931 года».
В 1930 году в Нагаевской школе и интернате работали бывшие белогвардейцы-пепеляевцы, в частности физику и математику преподавал бывший старший офицер Арнольд. При дефиците педагогических кадров такое было возможно.
Не все шло гладко. Местное население с опаской встречало учителей, родителей нужно было убеждать в необходимости обучения детей грамоте, счету и письму, санитарно-гигиеническим нормам жизни, в полезности занятий физкультуры и рисования.
Медицинские работники, проводя обследования пациентов, разъясняли важность применения лекарств, профилактических процедур, в ряде случаев обеспечивали скорую медицинскую помощь. Зоотехник К.И. Кожухов провел первое обследование оленьих стад на побережье.
Восточно-Эвенская (Нагаевская) культбаза. Одно из зданий.
Многие из аборигенов не владели русским языком, а прибывшие сотрудники — эвенским, что затрудняло общение как с родителями, так и с детьми. Требовалось терпение, профессиональные знания специалистов, умения наладить творческие контакты с населением, а также с представителями местной исполнительной власти, расположенной в селении Ола.
15 января 1930 года завели регистрационную книгу посещений культбазы. В течение восьми с половиной последующих месяцев ее посетил 731 человек, приезжали из отдаленных районов Колымы — Сеймчана и Таскана, что говорит о возрастающем авторитете культбазы.
Занимались здесь и научной работой, так М.Г. Левин и В.И. Левин провели первую археологическую разведку на побережье Охотского моря, занимались отбором этнографического материала.
Сотрудники базы начали издание первых страничек на эвенском языке в газете «Орочельско-Эвенская правда», помогали местным Советам в проведении коллективизации единоличных хозяйств оленеводов и рыболовов.
В феврале 1930 года по инициативе хозчасти культбазы открыли общественную столовую для обслуживания холостых рабочих и служащих и приезжего коренного населения. Ольский райисполком был далеко, поэтому работники культбазы одновременно выполняли административные функции, выполняя обязанности органов милиции, лесного надзора и погранпункта.
Восточно-Эвенская (Нагаевская) культбаза. Одно из зданий.
А президиум Нагаевского поссовета создал отдел ЗАГСа, ввел единое хабаровское время и…решил переименовать поселок и бухту. Предлагалось назвать бухту именем героя гражданской войны на Дальнем Востоке С. Лазо, а поселок Северосталинском. Работники культбазы должны были разъяснять населению причины переименования. Через несколько лет так бы и было, но руководство Ольского района все же решило оставить на карте имя адмирала петровской эпохи, выдающегося картографа А.И. Нагаева.
Территория Восточно-Эвенской культбазы быстро застраивалась, появились первые новорожденные. К 1 мая 1930 года в больнице родились первые три северянина. Интересно, что впоследствии детям, родившимся в бухте Нагаева, стали давать смысловые имена — Снежана, Северина, Эвенна, Михаил… Если первые имена девочек понятны, то Михаилом называли мальчиков, родившихся крупными, крепкими детьми, в память о довольно частых посещений бухты Нагаева медведями…
Восточно-Эвенская (Нагаевская) культбаза. 3 дома культбазы, объединенные в барак. В 80-х годах здесь была контора рыбкоопа.
С 1929 по 1931 год Восточно-Эвенская культбаза, развиваясь дальше, превратилась в центр Охотско-Эвенского национального округа. Здесь обосновались окружные партийные и советские органы, отделение акционерного Камчатского общества (АКО), окружная контора правления Интегралсоюза (северная смешанная кооперация), главное управление золотопромышленной организации «Цветметзолото», управление Морфлота, отделения: госбанка, гострудсберкасс, управление почты и телеграфа, окружная типография и другие организации. Регулярно выходила окружная газета «Эвенская правда». На берегу бухты Нагаево выросли склады, работали локомобильные и внутреннего сгорания двигатели, обеспечивавшие населенный пункт электроэнергией.
В 1930 году строилось здание интерната. Кроме того, база имела в своем распоряжении три временных склада легкого типа, для хозяйственных нужд использовали пять лошадей, одну корову, кроме того, содержали нетеля и трех телят. Средства транспорта представляли: две телеги, один потяг (упряжку) собак, морской катер, вельбот, несколько лодок.
Восточно-Эвенская (Нагаевская) культбаза. Первые сборные дома. 1929 -1930 годы.
Для проведения различных поселковых мероприятий культбаза предоставляла свои помещения, где в августе 1930 года 9 человек провели первое заседание Нагаевской ячейки комсомола. Через пару недель, 15 сентября в здании культбазы провели первое Ольское районное партийное собрание, на котором присутствовало 28 человек.
Осенью 1930 года в структуре культбазы появилось новое учреждение — краеведческий пункт, где работали однофамильцы, этнографы В.И. и М.Г. Левины. Свою деятельность они распространяли на ближайшие селения побережья, в частности, с помощью детей Сиглана составляли букварь на эвенском языке.
Конец 1930 года ознаменовался новыми административными решениями ЦИК СССР на Дальнем Востоке: наряду с тремя национальными округами создали 10 декабря Охотско-Эвенский национальный округ с центром в бухте Нагаева.
Округ включал территорию колымских глубинных и прибрежных районов, в том числе Ольско-Сеймчанский район, в составе которого был рожденный 17 декабря Нагаевский поссовет.
В это время обострился конфликт между районными властями и руководством Восточно-Эвенской культбазы. Районные власти, недовольные действиями независимой администрации культбазы, чинили всякие бюрократические препятствия в ее работе, обвиняя в нецелесообразности продолжения ее деятельности на побережье, так как «находясь в центре расположения крупных хозорганизаций с большим количеством промышленных рабочих, культбаза превратилась в учреждение, обслуживающее исключительно эти учреждения».
Восточно-Эвенская (Нагаевская) культбаза. Одно из зданий.
В начале 1931 года в поселке Нагаево проживало 500 человек, в том числе 60 детей. Общее количество построек составляло 84, из них 50 жилых, школа, больница, двухэтажный дом Совторгфлота, три бани, 13 складов и кладовых, три магазина со складами, шесть землянок, пять конных дворов и другие сооружения.
Занятия в школе Восточно-Эвенской культбазы в учебном году 1930-1931 временно были отложены, так как в школе разместился отряд пограничников, не имевший тогда своего помещения.
Все же школьники Восточно-Эвенской культбазы с трудом адаптировались к новым условиям жизни в бухте Нагаева, они покидали школу, уезжая к родителям. 1-го июля 1930 г. учебный год в культбазовской школе закончили только 8 учеников. Следующие занятия начались 1-го ноября 1930 г., в школу приехали 47 человек, из них 30, владеющих русским языком, объединенных затем в 3 группы и 14 представителей коренных народов Севера.
Восточно-Эвенская (Нагаевская) культбаза. В этой избе находилась первая школа.
Летом дети уезжали на каникулы в близлежащие селения, а часть из них отдыхала в первом пионерском лагере Нагаево — Магадан, организованном для 70 ребят на берегах Дукчи чуть позже, в июле — августе 1931 года.
5 апреля 1931 года сменивший в должности заведующего Восточно-Эвенской культбазой И.А. Яхонтова В.И. Левин приступил к исполнению своих обязанностей. В штате Восточно-Эвенской культбазы уже насчитывалось 34 сотрудника и рабочих.
7 марта 1931 г. в Нагаево состоялась первая учительская конференция Ольского района, где присутствовали педагоги Олы, Гадли, Тауйска, Армани, Балаганного, всего 11 человек, в том числе педагоги культбазы: И.А. Ваганов, М.Г. Яхонтова, П.Я. Церетели, Н.Н. Вериго.
26 марта 1931 года И.А. Ваганова избрали секретарем Ольского райкома ВЛКСМ, и он впоследствии много сделал для развития социальной активности молодежи района, их участии в работе октябрятских, пионерских и комсомольских организаций в бухте Нагаева.
Однако 9 июля 1931 года Комиссия Ольско-Сеймчанского райисполкома постановила: «В настоящее время, в связи с организацией окружного центра в бухте Нагаева, – записала она вскоре в своем решении, – дальнейшее существование культбазы является нецелесообразным…».
Летом 1931 года Восточно-Эвенская культбаза была закрыта. Ее функции были переданы местным органом власти. 20 сентября 1931 года было принято решение райисполкома о временной передаче школы и интерната со всем оборудованием в ведение райисполкома.
К осени 1931 года все учреждения культбазы и часть ее сотрудников были переданы в окружные организации. Один из сотрудников, краевед Максим Григорьевич Левин, посланный для работы среди кочевого населения, стал организатором нескольких коллективных товариществ, инициатором создания национальных центров. Вместе со своим однофамильцем, заведующим культбазой В.И. Левиным, он проводил археологические раскопки, составил первый учебник и букварь эвенского языка. В последующем М.Г. Левин стал видным советским ученым-антропологом.
В ноябре 1931 г. постановлениями ЦК ВКП(б) и СТО для разработки колымских ископаемых был образован Государственный трест по дорожному и промышленному строительству в районе Верхней Колымы – «Дальстрой», который в дальнейшем поглотил деятельность Восточно-Эвенской (Нагаевской) культбазы.
Восточно-Эвенская (Нагаевская) культбаза сыграла свою роль, по сути, явилась предшественником будущего города. С окончанием деятельности культбазы в бухте Нагаева заканчивался первый этап становления системы народного образования и просвещения, охватив период с 1929 по 1931 годы, когда культбаза обслуживала в основном местное коренное население Охотского побережья.
Одновременно с 1930 г. Нагаевский поссовет также помогал старателям и рыбакам артелей, стихийно прибывающих в бухту Нагаева, представителям различных организаций — Акционерного Камчатского общества, Добролета, Совторгфлота, Союззолото, Ольского кооператива, контрольного пункта ГПУ, Колымской геологоразведочной экспедиции, обеспечивая тружеников культурными услугами: работали курсы ликбеза, изба-читальня, проводились агитационно-массовые мероприятия, выдавались разрешительные документы, так как деятельность приезжего населения распространялась на территории Охотско-Эвенского округа, Ольского района и Нагаевского поссовета.