Руфет Талыбов.
У Руфета Талыбова было обычное советское детство и юность. Учился в школе, был и пионером, и комсомольцем. А потом еще в партию вступил. Остается Руфет коммунистом и до сих пор, не вышел из рядов КПСС после перестройки. Свой партбилет он хранит дома. Руфет Талыбов считает, что идея коммунизма была хорошей, она и по сей день продолжает оставаться актуальной и будоражить сознание людей.
Он родился в многодетной лезгинской семье. Рос в небольшом горном селе в Гусарском районе в Азербайджане. В этом райцентре стоит дом-музей М.Ю. Лермонтова, когда-то служившего в тех краях. Предки Руфета Талыбова были и воинами, и земледельцами. В их родовом гнезде до сих пор стоят и плодоносят деревья, посаженные еще его прадедом полтора столетия назад. Как вспоминает сам Руфет, и прадед, и другие родичи занимались селекцией, выводили новые сорта растений.
Дед по материнской линии у Руфета был революционером, участником Гражданской войны. Он окончил Ташкентские стрелковые курсы. Именно в этом военном общевойсковом командном училище им. В. И. Ленина спустя семьдесят лет после деда учился на офицера и Руфет. Кстати, интересная подробность – имя вождя пролетариата училище получило еще при жизни Владимира Ильича за особые заслуги в борьбе против басмачей. Это был единственный раз, когда Ленин позволил присвоить свое имя какому-либо учреждению советской власти.
Вместе с двумя старшими братьями Руфет Талыбов избрал профессию кадрового военного. Младший брат, когда служил в погранвойсках, был кинологом. Он тоже собирался связать свою жизнь с армией, и, будучи рядовым, уже поступил в военное училище. Если бы не несчастный случай, и младший братишка стал бы офицером. Но после госпиталя он дослужил срочную и вернулся домой, а там уже родители воспрепятствовали сыну, сказав, что хватит уже в их семье военных. Кто-то же должен присматривать за домом и обеспечивать их в старости. Кстати, все представители семьи Талыбовых отличались отменным здоровьем и кавказским долголетием. Дед умер в 95 лет, а его брат прожил на десять лет больше.
Там за речкой Афганистан
Когда Руфет Талыбов учился уже на втором курсе в Ташкенте, СССР ввел войска в Афганистан. Молодые курсанты с самого начала этой войны знали, что теперь их будут целенаправленно готовить для ведения боевых действий в горных условиях соседней страны. До этого их обучали тактике и стратегии в равнинных условиях Европы, так как основной противник тогда для СССР был военный блок НАТО. Помимо общевоинских наук командование натаскивало будущих лейтенантов в альпинистском деле. По выходным курсантов вывозили из Ташкента в Чимган, где они под руководством опытного инструктора покоряли семитысячник – Пик коммунизма. Сдав зачеты, Руфет Талыбов получил третий разряд по горной подготовке.
Молодые лейтенанты перед отправкой в Афганистан. Руфет Талыбов второй справа.
По окончании училища его курс разделили пополам. Часть новоиспеченных лейтенантов отправили служить в Термез, а вторую группу, в которой оказался Руфет, послали в соседнюю Туркмению, в самую южную точку СССР – Кушку. Афганистан был там уже в двух шагах, за рекой. Первые три месяца ушли на подготовку новобранцев для отправки на войну. После чего Руфет Талыбов и сам был откомандирован в Афган. Служил в 201-й дивизии под Кундузом, там, где недавно американцы по ошибке разбомбили госпиталь. Руфету не раз доводилось бывать в том госпитале, привозить раненных афганцев.
Первые впечатления от соседней страны вызвали у молодого офицера настоящий культурный шок.
Казалось бы, менее полутора часов лета от Ташкента до Кабула, а попадаешь в другой мир. Где можно встретить суперсовременный японский магнитофон, а рядом афганца, пашущего поле деревянной сохой. Особенно резали глаза советским людям ужасающие бедность и нищета местных жителей. Было непонятно, как можно жить в конце ХХ века на уровне даже не то, что феодализма, а вообще родоплеменным обществом. Плюс исламский фундаментализм.
Настоящих фанатиков Руфет Талыбов впервые увидал в марте 1984 г. Душманы подбили два вертолета в труднодоступном горном районе. Подразделение, которым командовал Руфет, получило задание высадиться поблизости и обеспечить безопасность другим экипажам. Прибыв на место в полдень, наши военные до пяти утра пробирались к логову душманов по крутым горным склонам. Когда наши дошли до пещеры, им повезло, что все враги были обкуренные и невменяемы. Вообще, как вспоминает сейчас Руфет, конопля, гашишное масло были среди афганцев совершенно обыденными вещами, употреблять которые было отнюдь не зазорно. Бывали случаи, когда наши военные, находясь в гостях у местного руководства, наблюдали, как в процессе разговора первый секретарь местного райкома мог достать сигарету, высыпать оттуда табак, забить косяк марихуаной и тут же закурить.
– Это было в Баглане. Мы стояли в зеленой зоне, охраняя местный сахарный завод и пропуская наши колонны. Я тогда служил в своей первой части, в 149 гвардейском полку. Во время Великой Отечественной наш полк получил орден Красной звезды, а в Афгане уже орден Боевого красного знамени. Эта награда выше по статуту.
Убить русского, чтобы купить себе жену
Когда Руфет только прибыл к новому месту службы, в охранении сахарного завода погибло двое наших солдат. Только тут молодой лейтенант понял, куда он попал. Вообще провоевав два года в Афганистане, он воочию убедился в том, что их противник на рожон задарма не лез.
С боевыми товарищами.
– Афганцы нападали на нас, только имея численное превосходство в несколько раз и если у них были пути отхода. Вообще это были трусы. Если стреляли по нам, то я никогда не видел, кто и откуда. Потом поймаешь такого стрелка, а он начинает, как уж на сковородке юлить, что он бедный крестьянин, вообще автомата не видел. Воевали они, в основном, за деньги. Если говорить о простом народе. Убьет советского офицера и получит приличную сумму. Афганистан – уникальная страна. Там, оказывается, на одну женщину приходится четверо мужчин. По мусульманскому закону можно несколько жен иметь. И бедные там продают дочерей. Как у нас по любви жениться там не принято. Деньги есть, пошел и купил себе женщину. И она твоя собственность.
Конец ХХ века и такое дремучее средневековье. И у бедных афганцев никаких шансов на женитьбу нет. Поэтому, им говорили, пойдешь, убьешь русского офицера, вот тебе двадцать тысяч афгани, купишь себе жену. По тогдашнему курсу тысяча афгани выходило около четырнадцати рублей. И такой моджахед считался богатым человеком. Больше всего поражало, насколько они худые и изможденные. Все жилистые, тощие. Я понимал, что там еды мало. Но когда увидел, что они там едят и сколько, вообще поразился. Вот он пришел домой, целый день в поле поработал, в пятидесятиградусной жаре в тени. Под солнцем вообще невозможно к железу прикоснуться, руки обжигает. Пришел он, налил себе чай. Вообще, любой город у них – базар. На улице стоят мешки. Чай как собрали зеленый, его же надо особым образом высушить, а тут чайные листья сами по себе как-то усохли. И вот берет афганец из этого мешка грязный, с пылью чай, заливает кипятком, выпьет без сахара. Съест кусок лепешки, и идет дальше работать.
В Афганистане.
Секрет того, что ни англичане, никто другой не смогли завоевать Афганистан, считает Руфет, заключается в его народе. Темном, неграмотном. В этих людях, которые тебе говорят одно, улыбаются, а потом, когда к ним в аул придут мятежники, им говорят другое. Восток, как говорил товарищ Сухов, дело тонкое. У этих людей особый менталитет, вспоминает военные будни в Афганистане Руфет Талыбов.
– Если афганец даже даст тебе слово, это не значит, что он его сдержит. Нет у них такого. И если ему будет от этого какая-либо выгода, он сдержит свое обещание, а если нет, то извините. И еще они не признавали за мной и другими выходцами из Кавказа и Средней Азии своих единоверцев. Когда я говорил им, что я тоже мусульманин, они с ухмылкой отвечали: «Какой же ты мусульманин, если ты – русский?». Я спрашивал, а чем ты лучше меня? И мне отвечали: «Ну как же я – афганец! А ты с русскими пришел». Конечно, когда говоришь с грамотными и объясняешь, что в СССР есть республики с мусульманским населением, но даже такие люди никак не хотели мне верить. Вообще грамотных людей, окончивших школу, там совсем мало было.
Восток — дело тонкое. Руфет Талыбов (слева) с местными жителями.
Руфет Талыбов вспоминает сотрудничавшего с ним начальника местного уголовного розыска. Этот афганец учился в Харькове и Ташкенте, очень хорошо говорил по-русски. Общаясь с ним, Руфет сам освоил местный язык фарси на довольно приличном уровне. А вообще в Афганистане много племен и языков. И не все знают диалекты друг друга. На севере, в основном, живут узбеки и таджики, а южнее уже пуштуны. Руфет мог общаться со многими местными жителями, но если те переходили на урду, то из этого языка он понимал лишь несколько слов.
Военная лямка – невероятно тяжела
– И в мирное время служба в армии трудна, — говорит Руфет, — чисто физически, плюс моральное напряжение. А в Афганистане еще осложнялось все не только боевыми действиями, но и чужим климатом. В тени температура под пятьдесят. Воды нет, все чувства от этого притупляются. И в голове постоянно пульсирует лишь одна мысль: «Вода, вода!». Она мне там даже снилась. Как только напился, просыпается голод.
– В горах когда идешь, и уже тяжело, то выбрасываешь все лишнее. В первую очередь еду. Потом, когда слабеешь, выбрасываешь и патроны. Сколько раз я наблюдал солдат, доведенных до состояния ступора. Когда рядом стреляют, это больно бьет по ушам, после боя неделю может в ушах звенеть. А когда человек дошел до ручки от голода и усталости, ему возле уха выстрели, он и глазом не моргнет. До такого исступления доходили люди.
Командир роты Руфет Талыбов (справа).
Обезвоженные, доведенные до автоматизма солдаты, вспоминает Руфет, были похожи в такие моменты на роботов.
– Возьмешь такого за руку, повернешь его и толкнешь, он сам идет в заданную сторону, не рассуждая. У некоторых в таком состоянии пропадал даже инстинкт самосохранения.
Таковы были военные будни в выжженных солнцем горах, где ни кусточка растительности, а если найдешь лужицу в распадке – счастье! И, тем не менее, за два года службы в Афганистане у лейтенанта Талыбова не погиб ни один солдат. А когда его подразделению был дан приказ охранять проход наших колонн через горный перевал, то молодой командир сумел особым образом договориться с местными старостой и муллой, что со стороны их селения в течение всего месяца не раздалось ни одного выстрела. Местные жители сами следили за тем, чтобы душманы не атаковали советские военные колонны. А ведь вдоль той трассы по обочинам стояли в великом множестве сгоревшие грузовики и бронемашины. Когда командование узнало об этом, то представило Руфета Талыбов к ордену Красной Звезды.
На перевале. Ждут подхода колонны.
А потом было возвращение в Союз. После Афганистана молодой и холостой офицер каким-то чудом попал служить в Чехословакию. Кстати, в своей новой части он отличился тем, что ему удалось полностью ликвидировать дедовщину и рознь между солдатами по национальному признаку. После развала СССР и вывода наших войск из бывших соцстран, Руфет Талыбов вновь оказался на родине. Судьба забросила его в Магадан. Он служил в танковой части. А уволившись из нее, продолжил работать в силовых структурах. Руфет не очень любит говорить о себе. Это чрезвычайно скромный, внешне ничем не примечательный человек. Настоящий герой, мужественный защитник Отечества.
Автор: Игорь Дадашев.