Обогатительная фабрика ЮЗГПУ в Усть-Утиной. 18 октября 1938 года. Фото из газеты «Советская Колыма».
К 1935 году на Колыме был открыт ряд крупных месторождений россыпного и рудного золота. И если с извлечением золота при помощи простейших промприборов из россыпных месторождений вопросов не возникало, то извлечение золота из руды новых рудников производить было практически нечем.
У Дальстроя не было технологий извлечения, адаптированных к колымским условиям, не было обогатительных фабрик, не было специалистов. Во истину — близок локоток, да не укусишь…
6 марта 1935 года Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР № 434-64/с «О Дальстрое» констатируется: «…ещё одна отсталая окраина Советского Союза уже по прошествии трёх лет превратилась в один из крупнейших районов по золотодобыче и имеет серьёзные перспективы дальнейшего форсирования роста».
СНК СССР утвердил комплексную программу всестороннего финансирования горнодобывающей промышленности (в том числе Усть-Утинской обогатительной фабрики, завода № 2 и т. д.), геологоразведочных работ, развития транспорта, местной промышленности, сельского хозяйства, доставки рабочей силы и т. д. Среди прочих мероприятий Постановлением, в частности, запланировано в 1935 г. приступить к строительству 1-й очереди обогатительной фабрики на 500 т отсортированной руды в сутки.
Проектирование и строительство фабрики
В 1935 году задание на проектирование первой опытной обогатительной фабрики получило КСГУ. Будущую фабрику решили строить в посёлке Усть-Утиный. При выборе места для строительства учитывалось наличие рядом источника электроэнергии — Усть-Утинская электростанция и бездонный поставщик воды — река Колыма.
Проект, разработанный КСГУ, не удовлетворил Управление горнопромышленного строительства (УГПС) как с технологической, так и с архитектурной стороны. В результате переработка проекта была поручена проектному отделу УГПС.
К апрелю 1936 года строительная группа закончила разработку технического проекта и изготовление рабочих чертежей здания фабрики. По окончательному проекту здание получило следующее конструктивное разрешение: стены деревянные из брусьев запроектированы как дополнение каркаса из несущих деревянных двухшарнирных рам, пролётом 15 и 8 метров. Эта конструкция должна была придать необходимую устойчивость и прочность коробке здания.
Было проработано архитектурное оформление. Фасады фабрики решены в простых приятных пропорциях и подчёркивали назначение здания. Выступающие решётчатые стойки давали интересную игру на плоскостях стен.
По проекту опытная обогатительная фабрика должна была иметь пропускную способность 25 тонн руды в сутки. Строительный объём здания — 5000 кубометров.
Авторы проекта — архитектор Н.Н. Юргенсон и инженер-конструктор Б.А. Триста.
Строительство обогатительной фабрики на Усть-Утиной. 1936 год. Фото из газеты «Советская Колыма».
В мае 1936 года строительство обогатительной фабрики на Устье-Утиной шло полным ходом, все фундаменты под оборудование были закончены. В осветительном и дробильном отделении заканчивалась рубка стен и в ближайшее время можно было приступить в монтажу оборудования. В помещениях химлаборатории готовились приступить к монтажу, после окончания сборки деревянных рам каркаса.
Оригинально строители решили проблему с подъёмом рам. По предложению работников прорабства при установке их решили использовать элеватор для руды в качестве подъёмной машины. При взятых темпах строительства окончание сборки строительной коробки фабрики ожидали к 1 июля 1936 года.
Подъём малой рамы обогатительной фабрики на Усть-Утиной. 20 июля 1936 года. Фото из газеты «Советская Колыма».
Пущенная в эксплуатацию в конце апреля сушилка позволила обеспечить строительство столярными изделиями фабрику из высококачественного сухого леса.
В планах ввод в эксплуатацию обогатительной фабрики был запланирован на август 1936 года, но в заметке из газеты «Советская Колыма» от 23 октября 1936 года можно прочитать следующее: «Опытная обогатительная фабрика не пущена до сих пор».
В эксплуатацию в Усть-Утиной первая колымская опытно-обогатительная фабрика, оснащённой импортным оборудованием, была введена в ноябре 1936 года. Из заметки в газете «Советская Колыма» от 14 ноября 1936 года: «XIX годовщину Октября усть-утинцы встретили пуском опытной обогатительной фабрики».
Жизнь Усть-Утинской фабрики условно можно разделить на несколько отрезков:
- период, когда фабрика занималась переработкой золота, который длился недолго;
- и второй, когда фабрика занималась переработкой касситерита, до момента своей ликвидации.
Остановимся на каждом из них поподробнее, насколько это возможно.
«Золотая» жизнь фабрики
Утинская золотоносная дайка № 7, явившаяся первым промышленным золоторудным месторождением на Колыме, была открыта рудно-поисковой партией И. Л. Соловейчика в 1932 году на левом борту долины р. Утиная в непосредственной близости от эксплуатировавшихся россыпей кл. Юбилейный и Холодный (открыты в 1929 г. С. Д. Раковским).
Для её эксплуатации, иногда называемой пробной или опытной, в долине ручья Холодного (левый приток р. Утиная) были построены небольшой одноимённый рудник «Холодный» и опытная обогатительная фабрика на Усть-Утиной, приступившие к добыче и переработке руды из экспериментального блока. В 1935–38 годах из Главного рудного тела месторождения — дайки «№7 — Юбилейная» было добыто и переработано около 3000 тонн кондиционной, но не очень богатой (10 г/т) руды, из которой амальгамированием извлечено около 30 кг высокопробного (940–960) золота.
На тот момент времени месторождение оказалось неперспективным и его разработка была прекращена. Снова месторождение начали разрабатывать уже во время войны.
Из заметки в газете «Советская Колыма» от 30 марта 1938 года: «В прошлом году (1937 год) обогатительная фабрика переработала всего лишь несколько десятков тонн руды. Бывший руководитель фабрики Вишняков совершенно не интересовался работой фабрики. Иначе нечем объяснить такую безобразную постановку работы на фабрике, когда она простаивала по нескольку месяцев. В декабре прошлого года с «Ключа Холодного» завезли около тысячи тонн руды. Когда произвели опробование, то из 18 анализов положительный результат дали только пять. Было сактировано 803 тонны пустой породы и ею засыпали двор фабрики.
В январе (1938 год) начальник Дальстроя т. Павлов отдал распоряжение о бесперебойной доставке руды на обогатительную фабрику с «Ключа Холодного». Прежнее руководство УГПС в лице т. Ахундова в начале рьяно взялось было за выполнение этого приказа, но затем быстро остыло, а преемник его Вишневский вообще забросил эту работу, не считаясь с её важностью. Фабрика не работает вот уже с 3 февраля 1938 года.
С 1 апреля обогатительная фабрика должна переключиться на обработку руды рудника «Кинжал»».
Фактически, с перерывами, переработка руды и извлечение золота на Усть-Утинской опытной фабрике производилась с конца 1936 по февраль 1938 года.
Даешь стране олово!
В 1936 году были открыты оловянные месторождения «Бутугычаг» (Б. Л. Флёров) и «Кинжал» (В. Т. Матвеенко),
Дальстрой получил задание на добычу оловянных концентратов и на этом «втором», или «малом» металле в те годы были задействованы не только многочисленные «контингенты» рабочей силы, но и практически весь научно-исследовательский потенциал Дальстроя.
В приказе № 104 от 11 июня 1937 года по Дальстрою подчёркивалось, что ввиду исключительной важности поставленной перед Дальстроем задачи освоения оловорудных месторождений Управлению горнопромышленного строительства к 1 июня с. г. закончить работы, связанные с установлением схемы обогащения руды рудника «Кинжал», и приступить к обработке руды в промышленных размерах на опытной обогатительной фабрике. Утвердить объём подлежащей обработке руды с рудника «Кинжал» в лето 1937 г. в количестве 1500 т.
Что мы имеем в сухом остатке? Согласно приказу, опытная обогатительная фабрика на Усть-Утиной уже летом 1937 года должна ударно перерабатывать касситерит с рудника «Кинжал», а фактически добывала золото рудника «Холодный». И обогащение касситерита с рудника «Кинжал» было запланировано на 1 апреля 1938 года… Так что приказ — приказом, а в жизни бывает и по-другому.
Что представляла собой опытная обогатительная Усть-Утинская фабрика в свой переходный между «золотым» и «оловянным» периодом жизни весной 1938 года? Информацию об этом можно почерпнуть из критической заметки в газете «Советская Колыма» от 30 марта 1938 года:
«Ознакомившись с материалами по постройке фабрики и её работой, сразу замечаешь целый ряд недоделок и неполадок, не устранённых до сегодняшнего дня.
Проект фабрики переделывался два раза и окончательно был составлен также весьма неудачно. Выстроенное здание фабрики не соответствует количеству оборудования. Внутри помещения — теснота, и нет последовательности в технологическом потоке.
Почти во всех процессах обработки руды нужна вода. Имеющийся на фабрике водопровод не обеспечивает правильную подачу воды на приборы и аппараты. Радиус действия водопровода охватывает только часть фабрики, вследствие чего приходится на подводку воды к отдельным аппаратам тратить 8-10 рабочих дней. Строители фабрики не сочли нужным отделить перегородкой прибор, дробящий руду, от остальных отделов фабрики. Во время дробления помещение наполняется пылью, она попадает на трущиеся части дорогостоящих механизмов и быстро выводит их из строя. Вентиляцию на фабрике заменяют… щели в стенах. Крыша фабрики засыпана опилками и покрыта сверху толем. С наступлением весны дощатый настил придёт в ветхость.
Все аппараты фабрики приводятся в движение электроэнергией, подача корой идёт через поселковую осветительную сеть. Если в какой-либо квартире происходит короткое замыкание, то на фабрике — авария. А технологический процесс фабрики требует последовательной остановки аппаратов, иначе обрабатываемая руда начнёт выливаться через края приборов, и смесь с богатым содержанием металла утечёт в щели деревянного пола.
Как ни странно, но на фабрике нет бетонного пола, который для неё совершенно необходим, ибо металл, находящийся в смеси, из-за плохой работы аппаратов и насосов часто выливается на пол, и, естественно, вместе с водой уходит под деревянные полы. Имея бетонный пол, эту смесь всегда можно легко собрать.
На фабрике имеются излишние аппараты. Так, например, из трёх «агитаторов Дорра» можно оставить два, и они с избытком обслужат фабрику. Вместо пяти перекалиационных чанов можно обойтись двумя и т. д.
Реечный классификатор Дорра стоит не на месте, он должен стоять внизу, у шаровой мельницы. Неправильная расстановка аппаратов создаёт путаницу в работе и лишает возможности вести правильный процесс обработки руды.
Лаборатория фабрики имеет все возможности продуктивно работать. Требуется лишь правильное и умелое руководство.
Уснаб Дальстроя до сих пор никак не может наладить бесперебойное снабжение лаборатории фабрики соляной кислотой. Бывали такие курьёзные случаи, когда вместо соляной кислоты присылали азотную. Когда же об этом сообщили в Уснаб, то работники этого учреждения удивлялись, но ошибки своей не исправили, и вообще считают, что между соляной и азотной кислотой нет никакой разницы. Командировка в Уснаб представителя фабрики ни к чему не привела — соляной кислоты не дали, между тем несвоевременная доставка соляной кислоты ведёт к срыву работы лаборатории и создаёт затруднения в проведении контроля за работой фабрики.
С 1 апреля обогатительная фабрика должна переключиться на обработку руды рудника «Кинжал». В связи с этим потребуется дополнительное оборудование в материалы, но проекта и сметы на дооборудование фабрики до сих пор нет.
Ещё в январе фабрика затребовала из Уснаба специальный аппарат и ясеневое дерево для грохотов «Феррера». Из Уснаба ответили, что аппарат и дерево отгружены 5 марта. Однако до сегодняшнего дня оборудование и материал на фабрику не поступили.
На фабрике по нескольку часов простаивают автомашины под разгрузкой руды. Это объясняется малотоннажностью фабричных весов, на которых можно вешать только 500 килограммов, ссыпая руду в 100-килограммовые ящики. Неоднократные обращения в Уснаб об отпуске автомобильных весов не помогли, и их до сих пор нет.
Руководители ЮГПУ должны понять, что они несут полную ответственность за работу обогатительной фабрики и не разговорами, а конкретной помощью должны наладить регулярную и бесперебойную доставку руды с рудника «Кинжал» и позаботиться о своевременной доставке необходимого оборудования. Нужно немедленно закончить все подготовительные работы, устранить все недочёты, чтобы в стахановский месячник с пуском фабрики быстро освоить технологический процесс по обогащению руд Колымы».
По соцобязательству руководства и общественных организаций Усть-Утинской обогатительной фабрики пуск её в эксплуатацию был намечен в первый день месячника стахановского движения — 1 апреля 1938 года. По результату получился конфуз — фабрика оказалась не готовой к запуску.
Для запуска фабрики надо было привезти и установить классификатор «Ричард-Жаней», дробильную аппаратуру, ленточный шлюз и многие другие агрегаты, без которых не могло быть и речи о пуске. И необходимое оборудование поступило на фабрику … 27 марта 1938 года.
Демонтаж старых агрегатов работники фабрики начали осуществлять сами. Управляющий Комаров пообещал дать точный график расстановки людей по отдельным объектам работы: разборка прибывшего оборудования, проверка его, сборка, установка и так далее. Вот только на следующее утро, когда весь коллектив фабрики вышел на работу, управляющего на месте не оказалось, как впрочем и обещанного им графика расстановки людей.
Но беда не приходит одна — при сборке долгожданного классификатора обогатители обнаружили, что некоторые части не подходят. Например, шпиндели поступили от другой машины, ленточный шлюз оказался без резины, а подшипники прибыли неликвидными.
Оказавшись перед фактом срыва намеченного срока, фабричный комитет созвал производственное совещание, на котором Комаров дал обязательство пустить фабрику 4 апреля. Но и в этот день фабрика запущена не была, тогда управляющий назначил новый срок — 6 апреля.
Шли дни, каждый занимался своим делом — рабочие разбирали оборудование, Комаров писал длиннейшие распоряжения, обязывал, согласовывал, утрясал, а обогатительная фабрика продолжала стоять без движения, на календаре было 29 апреля 1938 года…
Но на этом беды фабрики не заканчивались. Для её бесперебойной работы, как минимум, требовались вода, руда и электричество. Но и здесь было не всё благополучно.
Транспортировка сырья на фабрику — одна из серьёзных задач, требующих заблаговременного разрешения, вот только этим вопросом никто в ЮГПУ не занимался. Начальник отдела снабжения Рапопорт, в ведении которого находился автотранспорт, был не сильно озабочен переброской руды и создании запаса на время бездорожья. В результате на конец марта на рудном дворе был создан запас только на восемь дней.
Ничуть не лучше было и с электроэнергией. Начальнику Усть-Утинского комбината Вишневскому была поручена установка на электростанции локомобиля, но на конец апреля это выполнено не было. Более того, в связи с нехваткой вырабатываемой электроэнергии, начальник электростанции собирался отключить обогатительную фабрику от сети.
После долгих сборов Усть-Утинская обогатительная фабрика, наконец, была запущена в мае 1938 года.
Но только запущенному предприятию вскоре грозила очередная остановка, так как в предпусковой период руководители фабрики и руководство ЮГПУ не смогли обеспечить в полной мере фабрику рудой. Наступившее потепление разрушило подъездные пути к фабрике и к поставщику руды — к руднику «Кинжал». Выработав оставшийся двух-трёхдневный запас руды обогатительная фабрика становилась снова.
Повторный запуск фабрики, после продолжительного простоя, из-за отсутствия руды и электроэнергии, состоялся в июле 1938 года. Фабрика постепенно начала набирать темпы и подходить к освоению своей проектной мощности.
Автотранспорт Юга ударными темпами начал завозить на фабрику сырьё с рудника «Кинжал». Руководство обогатительной фабрики дала заверение в том, что фабрика ликвидирует своё отставание и задолженность с тем, чтобы к концу года прийти с перевыполнением годового плана.
За сентябрь 1938 года на фабрике прошла модернизацию — установлено новое оборудование и произведён ремонт старого, находящегося в эксплуатации. За короткое время на фабрике была проделана большая работа: установлены четыре добавочных концентрационных стола, несколько насосов и заново смонтирован электромагнитный сепаратор для отделения в концентратах посторонних металлов.
Слесарь Усть-Утинской обогатительной фабрики З.В. Глушаков за работой. Октябрь 1938 года. Фото из газеты «Советская Колыма».
Проведённая модернизация должна была, согласно расчётов, вдвое увеличить производительность фабрики.
15 ноября директором обогатительной Усть-Утинской фабрики назначен К. Азриель. В ноябре 1938 года фабрика добилась того, что план ноября был выполнен по металлу на 159% и по извлечению металла на 129%. Количество руды, обрабатываемой за сутки, намного превышало проектную мощность фабрики.
Стоит отметить, что вопрос с доставкой руды для бесперебойной работы фабрики так и не был решён.
С рудника «Кинжал», как правило, доставляли лишь третью часть суточной потребности. Правда, на рудном дворе фабрики лежало около 500 тонн руды с низким содержанием касситерита, но этого количества было недостаточно.
Зато на самом руднике был создан приличный запас руды, который было необходимо перевезти на фабрику до наступления зимы — всё упиралось в автотранспортиков.
Этот вопрос неоднократно обсуждался с начальником автопарка Тюлиным, но решение так и не было найдено. Проблема в том, что Западное управление имело определённое количество машин и столько же шоферов, которые должны обслуживать прииски, посёлок и доставлять руду. А этого количества машин катастрофически не хватало…
Фабрике для нормальной работы требовалось, чтобы машины давали в сутки 24 машино-рейса. Рейс машин на «Кинжал» и обратно продолжался 12 часов. Для того, чтобы автотранспортники смогли обеспечивать фабрику рудой, управлению необходимо получить дополнительно 20 машин с соответствующим количеством шоферов или меньшее количество машин и 30 шоферов для введения спаренной езды. Но всё это было вне компетенции директора обогатительной фабрики.
В декабре 1938 года недостаток руды в бункере вынудил коллектив снизить темпы. Значительно раньше намеченного срока фабрика была остановлена для капитального ремонта оборудования. Свой план за 1938 года фабрика не выполнила.
В период с 1 января 1939 года по 1 апреля 1939 года на обогатительной фабрике шёл ремонт.
Хочется отметить, что новый эксплуатационный год для обогатителей должен был начаться с 15 февраля 1939 года. При этом руководство фабрики озвучивало мнение, что фабрика, очевидно, не будет пущена ни в феврале, ни в марте.
(В принципе так оно и получилось, ремонт был официально закончен 1 апреля 1939 года — О.В.)
И всё это несмотря на то, что рудник «Кинжал» выполнял производственный план и мог в любую минуту дать фабрике столько руды, сколько ей было необходимо. Работники фабрики хотели раньше коллективов других предприятий Дальстроя выполнить и перевыполнить план. Так в чём же дело? А ларчик открывался просто…
На февраль 1939 на рудном дворе фабрики отсутствовал необходимый запас руды… За 20 дней января было получено руды немногим больше половины потребности и никаких перспектив на увеличение поставок не было — автотранспорт Юго-Западного управления не справился и не мог справиться с поставленной задачей, так как не имел нужного количества машин.
Но на это беды фабрики не заканчивались — на Усть-Утинской электростанции не было запаса дров. Таким образом, если бы даже фабрика была полностью обеспечена рудой, то и в этом случае её пришлось бы останавливать на время метелей и весенней распутицы.
Для стабильной работы фабрики в 1939 году было необходимо, чтобы начиная с первой половины февраля автотранспорт начал доставлять на фабрику по 100 тонн руды ежедневно, а на электростанции к периоду распутицы должен быть создан запас дров в 10-12 тысяч кубометров.
Обогатительная фабрика ЮЗГПУ в Усть-Утиной и начальник фабрики Е.И. Канторович. 12 ноября 1939 года. Фото из газеты «Советская Колыма».
Из газеты «Советская Колыма» от 17 мая 1939 года: «С каждым днём Усть-Утинская обогатительная фабрика (управляющий т. Канторович) улучшает свою работу. На 14 июля месячный план по извлечению металла из руды выполнен на 200%.
Вместо заданных по плану 70% извлечения металла на единицу объёма руды на фабрике извлекают 85%. Особенно отличились в работе начальник смены т. Бахикян, бригадир концетраторного отделения т. Солдатенко, концентраторщики тт. Чигин, Сергеев и др».
На первый взгляд, всё просто прекрасно — план перевыполняется, работа кипит, на самом деле — всё было не так однозначно… Уже 23 мая в той же «Советской Колыме» опубликована, скажем так, мягко говоря, критическая статья за авторством М. Семёнова, которая позволяла узнать о фабрике много интересных подробностей…
Запасные части…
Начнём с запасных частей. Назначение дробилки, установленной на рудном дворе — предварительное дробление руды. Но работу этого важного механизма лимитировало отсутствие сменных дробильных плит. Люди, обслуживающие дробилку, вынуждены наваривать кустарным способом планки к старым плитам. Обычно такие попытки заштопать старые дыры заканчиваются неудачей, потому что сваренная часть отваливается.
Руда, выходящая из дробильных валков, имеет более крупные размеры, чем его требуется. Тут сказывался недостаток рабочих бандажей, причём два бандажа давно уже сработались и требовали замены., а новых на фабрике не было. Отсюда — частые внеплановые ремонты, остановки. 29 апреля для смены сносившихся бандажей руководство вынуждено было остановить на несколько часов всё дробильное отделение.
Отсутствие бандажей в дальнейшем могло вызвать остановку всей фабрики, а, главное, руда на сработанных бандажах измельчалась недостаточно, что отражалось на производительности основного агрегата фабрики — мельницы, в которую она должна поступать с измельчённостью в 6 мм и ниже.
На мельнице происходила последняя и окончательная фаза дробления руды. Отсюда она поступала в схему обогащения. Для нормальной работы мельницы требовалось 2 тонны стальных шаров. Фактически загружалось 700 килограмм. В результате мельница работала на 40% ниже своей проектной мощности.
Нужные шары имелись в Магадане на складах запасного оборудования, но их почему-то, несмотря на неоднократные запросы, в Устье-Утиное не высылали.
Хуже обстоят дело с плитками и бандажами. Заказ Колымснабу был сделан ещё во втором полугодии 1938 года, но их не было, и неизвестно, когда будут.
Заказы на срочное изготовление деталей к концентрационному столу № 20 вместе с чертежами были сданы оротуканскому мехгородку 1 января 1939 года. Минуло 4 месяца, проходил пятый, а детали изготовлены не были.
Руководители Авторемонтного завода обещают выслать шкивы с 1938 года, но так и не прислали, несмотря на то, что положение на фабрике кризисное и недалёк тот день, когда эксплуатируемые шкивы выйдут из строя.
Немного о ремонте…
Несколько слов о ремонте. Как известно, с 1 января по 1 апреля этого года обогатительная фабрика стояла на капитальном ремонте, и, нечего греха таить, качество ремонта было далеко от совершенства. Пульповый трубопровод был переоборудован заново без каких-либо расчётов. На третий день работы фабрики вышел из строя редуктор.
Ответственный за ремонт механик Бергаулов недобросовестно отнёсся в порученному ему делу. По итогу в первые дни апреля фабрика остановилась на дополнительный ремонт, точнее — на устранение выявленных дефектов.
И снова о руде…
Фабрика должна получать в сутки определённое количество руды, но получала вдвое, а то и втрое меньше этого количества. Начиная с 26 апреля и по 16 мая, доставка руды автомашинам с рудника «Кинжал» была вообще прекращена. Благодаря незначительным рудным запасам, фабрика продолжала работать, но угроза остановки тяготела над ней постоянно.
Начальник, эксплуатации автопарка Юго-Западного управления Амбросов в беседе с корреспондентом заявил: «Я получил распоряжение от заместителя начальника управления тов. Матвеева не давать автомашин под погрузку руды для фабрики. В это время мы возим технику и продовольствие».
Невесело в лаборатории
Исследовательская лаборатория обогатительной фабрики, в связи с острым недостатком соответствующей лабораторной и полупромышленной аппаратуры: концентрационных столов, дробильных аппаратов, отсадочных машин, была не в состоянии производить полноценных исследований.
Подчинение и результаты
До февраля 1939 года обогатительная фабрика существовала как отдельная хозяйственная единица. Все вопросы как технического, так и организационного характера разрешались самим начальником управления. Затем её, по непонятным соображениям, передали в ведение производственного комбината, все функции которого сводились к хлопотам о снабжении дровами, распределении жилплощади и вообще вопросам бытового обслуживания посёлка.
Взлёты и падения
К декабрю 1939 года, после некоторого снижения темпов Юго-Западное управление вновь усилило добычу касситерита.
11 декабря план извлечения концентрата был выполнен по управлению на 101,4%, 12 декабря задание также было выполнено. Такого результата Юго-Западное горно-промышленное управление добилось за счёт ударной работы Усть-Утинской обогатительной фабрики.
Инженер-обогатитель обогатительной фабрики Усть-Утиная Гусарова Евгения. Июль 1939 года. Фото из газеты «Советская Колыма».
В течение двух дней обогатительная фабрика занималась переработкой руды, доставленной с рудника «Бутугычаг». 11 декабря 1939 года фабрика выполнила суточный план извлечения концентрата на 634% и 12 числа — на 505%. Кроме того, немало помогли управлению горняки «Бутугычага», где средняя добыча концентрата за последние два дня составляла 108% плана.
8 марта 1940 года замолк грохот дробильной установки, перестали работать столы «вильфлея», погасли огни в главном здания. Остановилась фабрика.
Остановку Усть-Утинской обогатительной фабрики заранее предвидели её руководители. Недаром главный инженер Ющенко закидывал руководителей ЮЗГПУ бесчисленными рапортами: «Истекает запас руды, фабрика под угрозой остановки…». Руководители Юго-Запада оставались глухи к требованиям фабрики о завозе руды.
Безмятежный покой начальника управления Ткачева и его заместителя Сергеева не был нарушен даже приказом № 201 начальника Дальстроя, предлагавшим ещё 28 февраля «организовать заброску руды на Усть-Утинскую обогатительную фабрику на период весенней распутицы». По этому приказу руководители Юго-Запада обязаны были создать на фабрике 2-месячный запас руды на время бездорожья. Но вместо того, чтобы немедленно усилить доставку руды, они снизили темпы перевозки. В феврале доставили с «Кинжала» такое количество руды, которого хватило бы только на пять дней работы. Ещё хуже пошло дело в марте: доставленной с «Кинжала» руды хватило только на полтора дня. 7 марта обогатительная фабрика переработала последние тонны руды, выдала последнюю партию металла…
Это была присказка, сказка впереди…
8 марта 1940 года в Усть-Утиной стало известно о передаче обогатительной фабрики в систему Южного горно-промышленного управления (ЮГПУ).
Руководители ЮЗГПУ решили воспользоваться таким поворотом событий и кое-чем поживиться за счёт предприятия, переходящего в другое управление.
Прежде всего по распоряжению зам. начальника управления Сергеева с фабрики увезли электросварочный аппарат, чрезвычайно нужный обогатителям. Главный инженер Ющенко пытался воспротивиться изъятию аппарата, который всё же вывезли с помощью вооружённой силы.
Аппетит приходит во время процесса и экспроприация была продолжена: тот же Сергеев приказал забрать с фабрики 10 специалистов, среди которых были квалифицированные слесари, мильманы, флотаторы, бригадир концентрационного отделения и другие необходимые фабрике работники. С насосной станции сорвали брезентовую крышу.
9 марта 1940 комиссия ЮГПУ приняла обогатительную фабрику от ЮЗГПУ. По приказу Дальстроя вместе с обогатительной фабрикой Юго-Запад должен был передать Югу 4 автомашины на ходу. Однако это указание начальника Дальстроя было выполнено только 21 марта. В течение 12 дней работники автопарка Усть-Утиной старались всучить фабрике неходовые автомашины. Первым долгом с автомашин, предназначенных к передаче, сняли хорошую резину, заменяв её на утиль, а затем сняли с машин магнето, трамблёры, бобины и другие части. Десять дней злосчастные 4 автомашины простояли без работы.