Первооткрыватель остается безымянным

История открытия золота на Колыме по сей день остается насквозь мифологизированной и легендированной. (Термин «Колыма» здесь и далее трактуется мною, как «территория Магаданской области». Конечно, это не синонимы, но в восприятии народа — понятия почти идентичные).

Впрочем, исторические мифы — очень распространенное в нашей области явление. Возникают они, как мне кажется, по трем причинам. Во-первых, история края все еще недостаточно изучена. Во-вторых, многим авторам текстов о Колыме так и хочется добавить романтики в повествование, что, порой, заводит их далеко не в ту степь. В-третьих, налицо — упрощенческий подход. В разного рода популярной литературе до сих пор можно встретить три кандидатуры на лавры первооткрывателей колымского золота. Прежде чем выяснять истинную историю предмета, хотелось бы кратко остановиться на этих кандидатурах.

Специально сделаю оговорку для дотошных читателей — везде, где идет речь о первом колымском золоте, подразумеваются россыпи. Как сказали бы в Одессе, россыпи и рудные месторождения — это две большие разницы. Но пишущая братия, как правило. этот нюанс выпускает из виду — или от незнания, или специально. Принимая эту игру, в данном очерке я сознательно пренебрегаю различием между открытием первых россыпей и первых рудопроявлений. Беру во внимание лишь чисто хронологический аспект в разрезе современной публицистики.

Итак, существует «школьная» кандидатура в первооткрыватели золота — это Ю. Билибин, чья экспедиция 1928 года якобы впервые сообщила о промышленных запасах россыпного золота на основании находок у ключей Юбилейный и Холодный. При этом опровержение первенства Билибина содержится в самом отчете его экспедиции — к тому времени, как отряды под руководством Билибина, Раковского и Цареградского добрались до Среднекана, они обнаружили там перекопанный старателями участок. (Фамилии этих старателей — Поликарпов и Канов). И местные жители пожаловались пришлым геологам, что «богатое золото уже кончилось»! Но, видимо для упрощения изложения, во многих журнальных, газетных и сетевых публикациях этот факт не упоминают. Подход такой — раз экспедиция Билибина «Первая Колымская», значит, она все здесь впервые и открыла.

Кандидат номер два на лавры первооткрывателя колымского золота — татарин Бари Шафигуллин («Бориска»), вместе со своим земляком Сафеем Гафуллиным якобы первым обнаруживший колымские россыпи драгметаллов в 1915 году (в ряде публикаций называют конкретно весну 1915 года). Обычно указывают, что свое эпохальное открытие Шафигуллин и Га- фуллин совершили в течении реки Буюнды. Есть также версия, что на Буюнде они нашли лишь признаки золота, а основные богатые находки — крупные самородки — обнаружили где-то рядом с современным поселком Сеймчан. В эпоху перестройки фамилии татар-старателей внесли в региональный учебник «История Магаданской области». Видимо, версия из этого учебника для многих журналистов до сих пор является самой привлекательной, иначе не преподносились бы эти люди на солидных информационных сайтах в качестве первооткрывателей. Как и следовало ожидать, для мифологизации образов Шафигуллина и Гафуллина большую работу проделали их земляки. Мне, например, приходилось читать в газете «Вечерняя Казань» очень забавную статью о проекте установки в Магадане на средства Республики Татарстан памятника «Бориске». Приведу цитату из этой статьи («Вечерняя Казань» № 177, 2005 год, «Цена обещаний», автор А. Зиганшина): «Памятник первооткрывателю колымского золота — казанскому татарину из деревни Мирзан Бари Шафигуллину — предложил поставить бывший колымскии старатель, а ныне житель Оренбурга Марат Ибрагимов.

Еще в начале 2004 года он отправил в адрес президента Татарстана письмо с просьбой «рассмотреть вопрос о возможности установки в городе Магадане памятника знаменитому земляку». Послание «<спустили» в министерство культуры, откуда Ибрагимову пришел ответ с благодарностью «за содержательное и познавательное письмо». Кроме того, энтузиасту пообещали, что идея, «несомненно, заслуживающая внимания, будет рассмотрена после проработки данного вопроса с администрацией Магаданской области и необходимых историко-архивных исследований, о чем Вам будет сообщено дополнительно». И все, как заключает не дождавшийся продолжения Марат Махмудович, «арба сломалась».
Конечно, памятник Бориске на Колыме наверняка при желании могут поставить и без помощи Татарстана — уж на это-то средств золотоносного края хватить должно». (Последний пассаж выделен мной — П.З.). Тут, конечно, возникает вопрос — насколько Магаданская область богаче Республики Татарстан? Но это, как говорится, Аллах с ним. Второй вопрос — насколько предложенный памятник будет соответствовать реалиям истории?

И тут всплывает третий кандидат на место первооткрывателя — Ю. Розенфельд. Сразу оговорюсь — это наиболее серьезный вариант, и рассмотреть его требуется со всей тщательностью.
Фамилия эта в газетно-журнальный оборот вошла сравнительно недавно. Но, например, по словам ха- сынского старожила А. Малого, сам В. Цареградский в личной с ним беседе выказывал уважение Розенфельду, как первооткрывателю россыпного золота на Колыме. Лично мне потребовались некоторые усилия, чтобы раздобыть подробную информацию о биографии этого человека.

Итак, Юрий Янович (в русифицированном варианте — Георгий Иванович) Розенфельд, геологического образования не имел. Поручик Российской Императорской армии, уроженец хутора Вак Везенбергского уезда Эстляндской губернии, из крестьян-немцев. После осуждения по делу «Народной воли» отбыл три года на каторге на Акатуе, выслан на вечное поселение в Забайкалье. В качестве поверенного благовещенского купца Шустова проводил поиски золота между побережьем Охотского моря и бассейном реки Колыма. В 1914 впервые установил золотоносность района устья Дыкдыкана. (В ряде источников это открытие отнесено аж к 1909 году). Безуспешно добивался постановки работ от имперских государственных учреждений в Петрограде и временного правительства в 1917 году, от правительства Дальневосточной республики в 1920-м, составил соответствующую «Записку».

В 1933 руководство Дальстроя вызвало Розенфельда из Забайкалья в Магадан для оказания помощи в поисках золота в открытом им районе. После неудачи поисков был обвинен в попытке «злостной утайки» данных о месторождении от руководства Дальстроя и арестован. Приговором отделения Дальневосточного краевого суда при Севвостлаге от 24 января 1935 осужден по ст. 169, ч. 2 УК РСФСР на 5 лет лишения свободы. После дополнительного расследования дело было прекращено 17 февраля 1940 «за истечением давности». Непродолжительное время был директором Магаданского краеведческого музея. Убит на прииске уголовником. Реабилитирован постановлением прокурора Магаданской области от 22 февраля 1979 в связи с прекращением дела с формулировкой: «за отсутствием события преступления».

У любого непредвзятого человека, прочитавшего вышенаписанное, должен возникнуть законный вопрос — почему геологи Дальстроя ничего не обнаружили по указаниям «первооткрывателя колымского золота»? Неужели этот человек был настолько глуп, чтобы скрывать «золотоносную жилу» от власти, которая не отличалась мягкостью, при том, что сам до этого просил помощи в организации геологоразведки?  Ответ, как я думаю, прост — Розенфельд на самом деле ничего не нашел ни в 1909-м, ни в 1914-м. Не имея геологической подготовки, он добросовестно заблуждался насчет признаков золота. А значит — никакой он не первооткрыватель.

Так кто же? Есть ли вообще документальные свидетельства о ком-то, кто сообщил о золоте на территории современной Магаданской области раньше Билибина, Шафигуллина, Розенфельда? Есть. Но искать их надо не в ХХ, а в XIX веке.

В конце XIX столетия нынешняя территория Магаданской области в административном отношении была разделена между двумя крупными единицами. Центральные районы Колымы представляли собой округ со столицей в Среднеколымске в составе Якутской области Иркутского генерал-губернаторства. Приморские районы современной Магаданской области тогда входили в Камчатскую область Приамурского генерал-губенаторства и были поделены на Охотский и Гижигинский округа (уезды).

Экспедиция, которая реально впервые подтвердила наличие золота на территории нынешней Магаданской области, носила название Охотско-Камчатской и была проведена в 1895-1898 годах. В 1895 году по инициативе одного из наиболее видных деятелей горного дела К. Скальковского была приведена министерством земледелия и государственных имуществ в исполнение мысль о снаряжении горной экспедиции на побережье Охотского моря. Возглавил ее известный российский геолог, действительный член Императорского Русского Географического общества Карл Иванович Богданович. (О нем я уже упоминал в первых главах этой книги).

В своем «Очерке деятельности Охотско-Камчатской горной экспедиции 1895 — 1898 гг.» он писал: «Целью экспедиции…было поставлено: геологическое исследование побережья Охотского моря от Николаевска на Амуре до Ольской губы, к востоку от Охотска, и западной части Камчатского полуострова в пределах, по крайней мере, от Тигиля до Большерецка и как результат такого исследования производство поисков золота; совокупность таких работ имелось в виду пояснить в положительном или отрицательном смысле на обширных пространствах, оставшихся до тех пор вне всяких операций частной предприимчивости по золотому делу.

Экспедиция была задумана и приведена в исполнение широко, в зависимости от вполне достаточных средств, представленных в ее распоряжение. В состав экспедиции вошли кроме меня следующие лица: для производства астрономических и топографических работ корпуса флотских штурманов штабс-капитан Н. Н. Лелякин, в помощь мне для производства разведочных работ горный инженер С. П. Кишенский; в качестве врача и натуралиста экспедиции и в то же время для изучения края в экономическом отношении по особому поручению от Министерства Финансов — врач Н. В. Слюнин».

19 июля 1897 года экспедиция Богдановича высадилась с военного крейсера «Забияка» в устье реки Тигиль. С экспедицией уже не было геолога Кишенского, а потому все исследования Богдановичу предстояло совершать одному. Правда, вскоре к нему присоединился Слюнин, который добирался до Тигиля самостоятельно, проделав многодневный путь вокруг Пенжинского залива. Но, тем не менее, в роли геолога Богданович выступал теперь один. Однако сразу начать исследования на Камчатке Богдановичу не удалось. Прежде ему пришлось на пароходе «Котик» отправиться в Гижигу, чтобы проверить сведения о находке там золота и киновари.

«Пробы, взятые мною в разных местах, вполне подтвердили факт присутствия золота, — писал Богданович в своем «Очерке», — что, впрочем, здесь было известно давно, так как лет десять тому назад около Гижиги производились даже разведки на золото и была заявлена одна площадь. Найденные мною знаки, конечно, не позволяют делать никаких предположений о богатстве золотом Гижигинского округа, а развитие вечной мерзлоты и совершенное отсутствие леса в местностях, где встречены были знаки золота, составляют условия, побуждающие тем осторожнее относиться к предположениям о богатстве золотом Гижигинского округа». (Выделено мной — П. З.).

Как видим, настоящий ученый К. Богданович был очень осторожен в своих прогнозах на промышленное использование золота Гижиги. Это теперь мы знаем, что чуть дальше на север-северо-восток от одного из самых старых колымских поселков находятся Сопка Кварцевая, Невенрикан, а еще дальше — Кубака… Интересно, однако, что в приведенной цитате сказано четко — первая золотоносная площадь близ Гижиги была заявлена «лет десять назад», то есть, около 1887 года. Вот с этого года и можно говорить об обнаружении желтого металла на территории современной Магаданской области.

К сожалению, имя человека, первым обнаружившим гижигинское золото, так и остается неизвестным. Установить его можно — если перетряхнуть архивы российского министерства земледелия и государственных имуществ. Заявка на площадь, очень вероятно, сохранилась. К сожалению, эта работа не под силу журналисту из колымской глубинки. Да я и не претендую на новое слово в исторической науке, а пишу больше в русле «популярной истории». Посему — будем ждать и надеяться, что до исследователей с ученой степенью дойдет важность этого момента.

Кстати, книга «Охотско-Камчатский край», по итогам одноименной экспедиции выпущенная в 1900 году министерством финансов под авторством Н. Слюнина, в которой содержатся первые упоминания о колымском золоте, и, кстати, о реке Палатка, сама превратилась в настоящее золото. Книга эта сейчас в букинистических магазинах стоит около 200 тысяч рублей. Она никогда не переиздавалась. А жаль.

 Автор: Засухин Павел Александрович