Мне повезло большую часть своей жизни прожить рядом с Байкалом. Рядом с кладовой не только чистейшей воды, неповторимой красоты и неиссякаемой энергетики, но и большого рыболовного счастья. Самые большие уловы, самые знатные трофеи и самые экстремальные приключения были связаны с Байкалом и его притоками.
Теперь мне привалило счастье жить рядом с одним из самых богатых биоресурсами морей – Охотском. Пусть в отличие от байкальских рыбаков я не могу позволить себе летом вдоволь накупаться и позагорать на песчаных пляжах, зато ловлю рыбу на голый крючок, а деликатесную для жителей «материка» камбалу за рыбу не считаю, равнодушно называя ее, как всякий магаданец, «курицей».
Богатство выбора, объем улова и доступность рыбалки поражают воображение. На Байкале бывали пролетные рыбалки, но чтоб не поймать на море… Тут два варианта: либо вы попали в шторм, либо вы слишком много взяли с собой спиртного. Мерилом количества выловленной рыбы является только Ваша совесть (при ее отсутствии — грузоподъемность машины или лодки). Мерилом затраченного времени… Не обязательно выходные или праздники. Не обязательно часы. В принципе, достаточно 20 минут, чтобы в Рыбпорту набить камбалой ведро, и 10 минут на дорогу туда-обратно.
Разнообразие морского меню… Огромное количество видов рыб, разного размера, разных вкусовых качеств, разного спортивного интереса. Совершенно другие, чем в пресноводных водах.
Содержание уловов зависит, в первую очередь, от миграционных процессов рыбьих косяков, носит, так сказать, сезонный характер. Во вторых, какую-то рыбу можно поймать с берега, а до какой-то надо добираться на правсредстве. Ну, обо всем по порядку.
К майским праздникам бухты Охотского моря освобождаются ото льда, вода прогревается, и к берегу с открытого моря и из глубин начинают подтягиваться объекты рыболовного интереса.
Сезон открытой воды начинает камбала. Сначала мелкие, а потом все более крупные экземпляры «каменушек» и «песчанок» приближаются к берегу на расстояние заброса. Выходить на резиновых лодках в это время еще запрещено, навигация для них открывается только с 1-го июня, хотя, конечно же, находится немало смельчаков поиграть в салочки с КоАП: поймают-не поймают. Где-то дней десять народ «играет с огнем», но потом крупняк подходит к самому берегу, и зачетные экземпляры камбалы становятся доступными для обычного спиннингового заброса.
О ловле камбалы писалось в прошлом году. Хочется добавить, что эта рыба в течение всего сезона открытой воды будет оставаться непременным атрибутом любого выхода в море, и, несмотря на прекрасные вкусовые качества и достойное сопротивление, скоро надоест и при прилове к более достойным трофеям, о которых речь пойдет чуть ниже, начнет восприниматься… Ну, примерно, как бычки в Таланках при ловле белого хариуса.
К берегу камбала подходит не просто так, а покормиться. Чем? А тем, чем кормятся в наших колымских краях почти все рыбы – икрой. Икрой еще одной известной всем россиянам рыбки. Той, которая частенько попадает на наши столы «под шубой».
Селедка. В этом году ее зашло в Амахтонский залив как никогда много. По отливу в мелководных бухточках обнаженное дно шевелилось серебряной массой не успевших уйти в море рыб. Орали чайки, дивясь невиданному пиршеству, народ набивал мешки. Мне, знающему цену каждой омулевой поклевки, оставалось только поражаться тому, что в России еще остались вполне доступные уголки природы, где рыбы так много, так много, что ей удобряют окрестные сельхозугодья.
После подхода селедки весь берег покрыт коркой икры. Со временем на участках отлива он нагреется под солнцем и… Запашок еще тот.
Рыболовный народ во время сельдевого подхода сосредотачивался не только на мелководье, но и по пирсам, под которыми была более менее глубина. Селедка держалась у самой стенки, и рыбачить можно было в отвес на короткие спиннинги. Но в основном магаданские рыбаки пользовались поплавочной удочкой. Рыбачили на самодуры, такие же, как на корюшку, только крючки и леска использовались помощнее. Все-таки корюшка это максимум 300 грамм веса, а селедка вырастает и до полукилограмма.
Тактика ловли мало чем отличается от ловли омуля с лодки. Легкое поигрывание снастью (поплавок и так качает на волне), удар или провисание лески – есть! Отчаянное трепыхание – и вот в руках, разбрасывая крупную чешую с отливающего сиренью тела, зажата рыба, которую я раньше видел только в магазине. Пасть у селедки, оказывается, весьма внушительных размеров, наверное, ее можно и на мелкие блесны или микроджиги ловить.
Весенняя селедка не столь жирна, как осенняя. Но зато с икрой и ловится на удочки. Последняя же к берегу не подходит, и, как правило, ее ловят сетями. Солят в тузлуке. В принципе, 4 часа в рассоле – и готово. Или в духовку с майонезом. Тоже вкусно. Но только свежая. Как и всякая нерестовая рыба селедка быстро теряет вкусовые качества. Даже не представляю себе, как буду есть магазинную перемороженную рыбу, когда уеду из Магадана! Со временем, наверно, привыкну, как привык здесь есть только свежие морские деликатесы, только что из воды…
Еще селедочный подход знаменит тем, что к магаданскому побережью подходят акулы. Так называемые, сельдевые. На глаза человеку в виде своего ужасающего плавника они попадаются редко, но, бывает, залетают в сети. Каждая такая поимка долго смакуется в рыболовной среде, а иногда и на федеральных каналах. Чай, не на югах живем, акул видим редко. Это вам не надоевшие водные млекопитающие типа китов и касаток, которых встречаешь практически на каждом выходе в открытое море.
После селедки к нашим берегам подходит еще одна известная промысловая рыбка из семейства сельдевых. На прилавках магазинов и рынков имя ей мойва, в Магадане – уёк. С чем связано такое емкое и лаконичное название, мне неизвестно, но, как вы понимаете, скаберезных частушек и поговорок с рифмующимися с уйком словами достаточно много.
Но об уйке чуток попозже. Потому что между селедкой и уйком к берегу подходит еще одна знаменитая рыба. Просто она не является распространенным объектом лова, попадается единично приловом к камбале и считается деликатесом. При этом не каждый рад ее поимке, поскольку рыба эта вызывает настоящий страх и отвращение.
Охотская зубатка. Или собака, по-магадански. Рыба, которая стала прототипом «Чужого». Змеевидное тело, обтянутое толстой морщинистой кожей коричневого или черного цвета. Голубые навыкате глаза. Квадратной формы голова. И зубы, зубы, зубы! Зубы на челюсти, зубы в глотке. Мощная твердая пасть, предназначенная разгрызать раковины и панциря, чтобы ее хозяин – настоящий гурман – насладился морскими деликатесами: мидиями, гребешками, крабами.
В рыболовной среде муссируются байки, как выловленная зубатка перекусывала неосторожные пальцы, дырявила сапоги и борта резиновой лодки. Скользкое гибкое тело, агрессивный настрой рыбы, попавшейся на крючок, вкупе с постоянно раззевающейся пастью – не самое приятное зрелище, с которым доводится столкнуться, когда болтаешься на волне посреди бухты на небольшой резиновой лодочке. Некоторые предпочитают не связываться и просто отрезают настрой с рыбой, отпуская ее восвояси, от греха подальше.
Ужасный вид зубатки компенсируется вкусовыми качествами. Белое нежное мясо без костей, запеченное в винном соусе – пальчики оближешь!
Раньше этой мурены Охотского моря вдоволь водилось у магаданского побережья. Ее места – это каменистое дно, где она находит убежище под скальником или в расщелинах, а также затопленные корабли, подводные лодки и другие предметы антропогенного воздействия на море. Из-за большого риска оборвать снасть (зубатка ведет исключительно донный образ жизни) специально за ней никто не охотится. Попадается она изредка приловом к камбале.
Слышал, я, правда, что можно поймать зубатку под каменными отсыпками-пирсами (коих в Магадане несколько штук), когда по отливу можно достать удочкой до их основания. Снасть проста: груз или джиг-головка с мощным и обязательно острым крючком (пасть у рыбы неимоверно твердая) с подсадкой кусочка рыбы или сала. Выглядывая через прозрачную воду расщелины между камней, в них запускают приманку. Если в «норе» сидит собака, она обязательно клюнет.
Слышать то я слышал, а видеть и самому принимать участие в такой рыбалке не доводилось. Все потому, что мне, как еще и подводному охотнику, взять зубатку гарпуном много проще и интереснее, чем в слепую пытаться ловить ее из надводного положения. Об особенностях подводной охоты в Охотском море я еще как-нибудь расскажу. А в привязке к зубатке хочу отметить, что найти и подстрелить ее не самое сложное, а вот снять с гарпуна и повесить на кукан, при этом не попав под зубы – это да! Кровь кипит. Особенно, когда промахнешься и зубатка вместо того, чтобы скрыться, начинает на тебя набрасываться, широко раскрыв свою страшную пасть …
Вернемся к уйку. Уже прошли пара недель, как селедка ушла в море, облепив все побережье клейкой, хрустящей икрой, и основным объектом лова магаданский рыбаков оставалась камбала, набитая как собственной икрой, так и сельдевой. Но вот по городу прошелестел слушок, что на песчаный пляж Нагаевской бухты выбросило несколько мелких рыбешек. Магадан оживился, предвкушая начало одного из самых значимых событий года.
«Уёк пошел!» — миллионный косяк некрупной, но вкусной рыбы, подошел на мелководье, и на берег вышла добрая половина города. Словно народные гуляния на нагаевском пляже: горят костры, играет музыка, шумят дети, смеются женщины. Мужики же, натянув высокие бродни, плечом к плечу стоят по пояс в воде с сачком в руках и напряженно всматриваются под ноги. То одна, то другая часть стройной шеренги резкими движениями вспахивает водную гладь, и сачок выходит из воды с живым серебром. Особо удачливые и расторопные, выражая на лице первородное чувство самца-добытчика, выходят на берег и высыпают улов в услужливо подставленную второй половиной посудину. Стайка мойвы, изрядно прореженная, опять скрывается в глубине, шеренга выравнивается, заполняется гулом разговоров, а иногда и переругиванием, если кто-то не поделил пространство.
Три-четыре дня, максимум неделя, длится уйковый ажиотаж. В каждом подъезде, в каждой квартире стоит устойчивый запах жаренной рыбы. Но ничто не вечно под луной, и уйка становится меньше, и азарт скоро проходит. Больше такого массового выхода горожан на промысел в течение года не будет, если не брать в расчет определенное столпотворение в бухте Гертнера во время зимнего подхода корюшки.
Еще одним колоритным представителем фауны Охотоморья является рыба с научным названием морской широколобый окунь, а по-магадански — ёрш. Уже из названия понятно, что рыбе этой присущи многочисленные колючки и жадность. Возле берега держаться несметные полчища мелких ершиков, готовых проглотить все крючки самодура, стоит ему хоть на минуту попасть в воду. А вот подальше в море напротив скальных выходов, где глубина в отвес уходит на 6-10 метров, держаться настоящие ерши, всем пресноводным ершам ерши.
Обычно попадаются рыбины в 400-600 гр, и наиболее хорошо и аппетитно они выглядят в ухе. Еще ершей коптят и вялят.
Для меня лично морской окунь представляет самый большой спортивный интерес. Пусть размером он не сравниться с иными морскими обитателями этого рассказа, зато рыбалка не превращается в заготовку рыбы. Стоит ёрш по «точкам», поэтому морская рыбалка приобретает важный элемент – поиск рыбы. «Точки» эти небольшие, обычно 20 на 20 метров; их расположению сопутствуют глубина около 6 метров (глубже уже стоит камбала) и близость к мысам, скалам, нагромождениям камней. Судя по тому, что «точки» работают не всякий раз, окунь склонен к коротким миграциям. Так и ищешь, от скалы к скале, от мыса к камням.
Чем интересен ёрш, что его можно ловить в проводку, так как глубина позволяет. Классическая джиговая оснастка, твистеры яркой окраски. «Прощупав» дно, веду приманку в метре-двух выше (ёрш – рыба туводная) с паузами, во время которых рыба, как правило, и хватает. После подсечки ерш начинает активно биться и водить хороводы, чем и отличается от рядом пасущейся камбалы, которая просто давит вниз без особого трепыхания и беготни.
Самое интересное начинается, когда рыбу вытащишь на поверхность. Практически все лучи всех плавников ерша заканчиваются колючками, уколы от которых весьма болезнены. Рыба без чешуи (из морских рыб с чешуей, которую надо чистить, я видел пока только сельдь) и покрыта густой слизью: в руке, как камбалу не удержишь. Крышки жабер не только заканчиваются колючкой, но и имеют ряд колючих наростов, похожих на пилу. В общем, и под жабры не возьмешь. Остается вариант брать рыбу за пасть, усеянную мелкими зубами, не короткими, как «наждачка» у налима, но и не такими острыми, как у щуки. Или пользоваться перчатками, или специальным захватом.
Свежевыловленный морской окунь необычного зеленого цвета. Но потом, как и все морские рыбы, быстро теряет цвет, покрываясь бурыми пятнами и выделяя обилие слизи.
Что ж, после ерша и камбалы пора отправляться подальше от берега. Вода с каждым днем все теплее, и из открытого моря в Нагаевскую и другие бухты Тауйской губы подходят косяки более крупной рыбы. Если совсем недавно мы могли себе позволить побороться с камбалой-каменушкой под 2 кило, или ершиком за килограмм, то теперь надо готовить снасти покрепче.
С начала июня к большим морским мысам, где сталкиваются морские течения, подходят минтай и треска. До мысов этих на простой резинке не дойдешь, тут уже нужна солидная техника с большим навесным или стационарным мотором. Склонным к морской болезни в обязательном порядке необходимо принять таблетки от укачивания.
Минтай и треска обитают вместе, в основном на глубинах от 15 до 30 метров. Чтоб пробить солидную глубину, нужны тяжелые приманки, соответственно, и спиннинг с приличным тестом. Правда, самой распространенной снастью на этих рыб является вовсе не спиннинг, а нечто весьма отдаленное от утонченных изысков. Моток лески диаметров за 2 мм, тяжеленное свинцовое грузило, выше которого в петлях этой же толстенной лески болтаются два здоровых крючка. Насаживаем сало, нарезку из рыбы, мяса или еще чего съестного и вперед, снасть работает безотказно.
Процесс ловли на данную снасть лишь отдаленно напоминает рыбалку. Насадил приманку, кинул грузило в воду, дождался провисания лески, чуток натянул, подождал немного, ощутил удар, подсек, вытянул рыбу, бросил ее в контейнер (ведро, таз, полипак и т.д.), скинул снасть обратно. Интерес больше не в том, как сопротивляется, сколько в том, что поймал? Минтай? Треска? А нет, опять камбала!
Приедается подобный промысел примерно через час. Гораздо интереснее, конечно, рыбачить более филигранными снастями с искусственными приманками. В качестве «палки» для тресковых еще вполне подойдет спиннинг речного калибра, на которые ловились и таймень, и кижуч (для палтуса, о котором мы поговорим в следующий раз, речной спиннинг подойдет вряд ли). Морских приманок такое же многообразие видов и расцветок, как и пресноводных. Пилькеры, октопусы, кальмары…
Я же, честно говоря, не стал в начале своей морской рыболовной карьеры сильно экспериментировать и решил испробовать проверенные на морском окуне твистеры на тяжелых джиг-головках. И в общем-то угадал. Пусть на искусственную приманку клевало чуть по реже, чем у напарников, юзающих упомянутую выше «донку», зато твистер позволил практически отсечь поклевки вездесущей камбалы.
Минтай и треска хоть и ловятся на одинаковые снасти, в одном месте и состоят в одном семействе (третьим видом тресковых, обитающих в Охотском море, является уже известная читателям Маяка навага), но имеют меж собой существенные различия.
Минтай этакий шкет-разбойник из подворотни: длинный, тощий, резкий. Непропорционально большая голова еще сильнее оттеняет рахиточное телосложение рыбы. Грудные плавники необычайно длинные, кажется, еще немного эволюции – и минтай превратится в летучую рыбу. Что поражает, это огромный круглый рот. Судя по тому, что он усеян мелкими зубами-щеткой, рыбы не являются первоочередным интересом минтая, скорее всего, он по примеру китовой акулы собирает в свой рот всю биомассу, плавающую в толще воды.
Сопротивляется минтай очень активно, выписывая пируэты под катером. Расправленные длинные плавники словно пальцы веером. Прекрасный объект спортивного лова, если бы не одно НО.
Неприятным недостатком минтая является его пораженность гельментами. В магазине-то мы видим обработанные тушки рыбы и даже не догадываемся, какой ужас творился в животе минтае при его жизни.
Другое дело – треска. Эта рыба, которая вырастает крупнее минтая (обычный размер трески в улове килограмм-полтора, но частенько садятся рыбины под 7 кг.; минтай же обычно не превышает веса в 2.5 кг), является одним из самых желанных трофеев магаданский рыболовов. Она намного упитаннее своего младшего брата и, что самое главное, в большинстве своем не нафарширована глистами.
Треска тоже относится к пелагическим рыбам, но в отличие от минтая держится ближе к донной поверхности. Частенько весьма крупные экземпляры попадаются в краболовки. Судя по острым, похожим на акульи, зубам, рацион у нее более хищнический, рыбный.
Выглядит треска упитанным поросеночком. При той же длине, что и минтай, весит раза в два больше. Соответственно, и сопротивляется этак важно, с достоинством, без резких рывков, давя своей массой спиннинг в толщу воды.
Вкуснее трески, пожаренной тут же, на борту катера, я еще не пробовал. Мясо реально тает на языке и долго не приедается.
Как ни крути, но при всем изобилии морской ихтиофауны, представляющей спортивный интерес, разнообразие живности, указанный интерес не представляющей, намного больше. Согласно научным данным, на 20 видов пелагических рыб, обитающих у побережья Магаданской области, приходится аж 111 видов рыб донных, среди которых доминирующее положение занимает семейство рогатковых: различного рода керчаки, бычки, широколобки, крючкороги, триглопсы и т.д. Как видно из названий, это те самые удивительные до безобразия рыбы, которые являются дальними родственниками наших байкальских бычков. Вот только размерчик у охотоморского керчака таков, что он спокойно может проглотить среднего размера треску. Кстати, бычки наряду с зубаткой являются теми рыбами, которые могут позволить себе напасть на ныряльщика. Правда, если зубатка нападает больше в целях самозащиты, то морского черта привлекают различного рода блестяшки, типа маски или гоу-про.
При ловле возле берега камбалы или ерша частенько попадаются бычки-бабочки красивого красного цвета. Они некрупные, не больше килограмма.
А вот на глубине стоят настоящие монстры под 5-7 килограмм – многоиглые керчаки. Судя по огромному, всегда набитому чем-нибудь животу, керчаки живут весьма неплохо.
Почти у каждого в огромной пасти, куда не то что руку – голову засунуть можно – обнаруживались несчастные крабы либо их отрыгиваемые хитиновые останки.
Толку от рогатковых немного. Так, на память сфотографироваться с чем-то огромным и невообразимым. Чтобы их кто-то готовил, я такого не слышал.
На втором месте по количеству видов среди донных рыб занимает семейство бельдюговых. По форме тела эти рыбы весьма напоминают нашего пресноводного налима, поэтому и в простонародье поимели именно это название. Хотя чего только нет среди этого семейства: слизеголовы, ликоды, гимнелы, крузенштернии, толстощеки и, наконец, бельдюги.
С одним из ярких представителей данного семейства мы уже познакомились во время подледной ловли наваги. Клюет он и летом, при ловле камбалы, своим гибким телом завязывая в узлы весь настрой.
Так уж повелось в Магадане, что морского широколобого окуня называет ершом, а окунем называют терпуга. Терпуг в наших краях, в отличие от той же Камчатки, не имеет такого рыболовного интереса по причине своей малочисленности и малоразмерности. Попадается он изредка при ловле на самодуры селедки или корюшки, а также на донки при ловле камбалы.
Список перечисленных выше названий морских рыб, попадающихся на спортивные снасти, конечно же не является полным. С середины июля начинается лов корюшки, в августе к нашим берегам подойдет самая трофейная рыба – палтус.
А уж чего только не увидишь во время подводной охоты! В общем, продолжение следует…
Автор статьи: Светлана Лаврова.
Оригинал статьи — здесь.