Ночь погрузила во тьму окружающие сопки, слила в единую серую массу стволы лиственниц, каменных березок, пожухлую траву, камни и скалы. По льду бухты мела поземка, проникая в отвороты куртки, знобя уставшее тело. Под ногами чавкал снег. Чавкал, не хрустел. Морской лед расстапливал своей солью снежинки, превращая их в мутную аморфную жижу, которая прилипала к ботинкам словно полузастывший канцелярский клей.
От зимовья до ловушек шагать около 200 метров. Андрей раздолбил первую лунку шириной 30 на 30 см, я почистил шугу. Как и снег, соленая шуга являла собой полужиткую субстанцию, проваливающуюся сквозь сетку черпака. Вниз в черную воду уходила веревка. Где-то в 10 метрах под нами на дне сейчас развернула свои коварные «лепестки» ловушка, в центре которой в сеточке завернуты кусочки корюшки. Ее лакомый аромат должен привлечь обитателей морской пучины.
Андрей резко дернул за веревку, «лепестки» взмыли вверх – все, что сидело и поедало корюшку теперь в западне. «Тяжело идет, походу, взяли че-то», — покряхтывал напарник, выбирая моток за мотком веревку. Закачалась вода в лунке, и на лед появилась сетка, внутри которой виднелась бесформенная масса. Плод буйного воображения Создателя, продукт яркой фантазии природы, ночной кошмар для рядового обывателя. В сетке шевелился краб. Волосатый, колючий, усатый, когтистый, клешнястый. Бррррр! Стараясь не попасть под могучую клешню, Андрей выпутывает добычу из сетки: «Синий! Повезло…».
Краб – пожалуй, самый специфический и необычный объект колымской рыбалки. Первое время пребывания в Магадане он казался мне недосягаемым, доступным только для морских сейнеров, расставляющих порядки краболовок где-нибудь посреди Охотского моря. Известный морской деликатес активно продавался на магаданском рынке, отпугивая кусачей, как его клешни, ценой. Чем ловить этого загадочного обитателя морского дна, на что и где — эти и другие вопросы не давали мне покоя.
Со временем выяснилось, что краболовным направлением морской рыбалки увлекается пусть и небольшая, но определенная часть магаданцев. Летом с лодок, зимой со льда. Основой рыбалки крабовой, как и всякой другой, были, конечно же, снасти. Нет, на удочку это членистоногое страшилище с маленьким ртом, окаймленным множеством щупалец, не клюет. Пробить твердый хитиновый панцирь крючком практически невозможно. Это мягкие морские звёзды иногда цепляются на корюшковые иголки и потом обрывают весь настрой, не влезая в лунку. Для краба придумали свою «удочку».
Краболовка в классическом виде представляют собой следующее. В свинцовый пятак концами впаиваются четыре металлических тросика – получается подобие цветка с четырьмя гибкими лепестками. Сами лепестки оплетаются сеточкой, к их противоположным от груза концам подвязываются веревки под метр длиной. Последние связываются в один узел, здесь же крепиться поплавок, который будет держать веревки над ловушкой. От поплавка идет фал на мотовило. Длина фала регулируется в зависимости от прилива-отлива.
В сетчатый мешочек закладывают куски рыбы: корюшку, селедку, камбалу, мальму и т.д. – что осталось ненужного в холодильнике. Мешочек подвязывают к грузилу, в центр краболовки. Краб, найдя поживу, не слезет с нее, пока все не съест. Беда его еще в том, что колючки, играющие по жизни защитную роль, намертво путаются в сетке лепестков, и пучеглазый попадается, даже если обедал приманкой снаружи ловушки. Остается регулярно, где-то раз в час, проверять краболовки.
… Краба в ведро. Приманка еще цела, так что краболовку обратно в лунку. Идем к следующей.
Ловушки расставлены не абы как, а в определенном порядке. Краб не сидит на месте, хоть и медленно, но перемещается по дну в поисках еды. Как и у рыбы, у него есть период активного хода, есть маета, есть свои тропы. Главная задача – попасть ловушкой на эту тропу. А не на скальник, не на ворох водорослей и т.д. Крабовая рыбалка напоминает жерличную. Вот жерлицу поставим здесь, у бревнышка, там у слияния проток… Не будет щучка клевать, переставим в другое место.
В следующей краболовке вроде бы пусто. Но нет, в сетке что-то копошится. Фу, что за страшилище?! Длинноусое, многоногое, в роговичном панцире. Креветка? Совсем не похожа, только по форме.
— Медведка, — коротко бросает Андрей, — кидай в ведро. Потом сваришь — пальчики оближешь!
Пока выпутываю, успеваю несколько раз уколоться об острые роговицы панциря медведки. Да что ж это такое!!! Все в этом ночном море пытаются уколоть, укусить, ущипнуть, испугать!
В следующих ловушках краба нет. Но зато сидят одна-две медведки, реже – классические, привычные глазу, креветки. Так, за ночь, помимо краба, можно наловить ведерко и другого морского деликатеса.
Только из последней лунки вытаскивается еще один представитель крабоидов: краб-колючка. Глядя на это создание, понимаешь, откуда черпали вдохновение голливудские режиссеры фильмов-ужасов. Его не то, что в руках подержать – посмотреть страшно!
Зато это наш родной, магаданский краб. Его рыбаки-любители ловят больше всех, так как он обитает в основном на мелководье.
Возвращаемся в домик. Следующая проверка ловушек через час. За это время надо подготовить новую приманку, сварить краба и почесать языки рыбацкими байками.
Потрескивают поленья в печке, в избушке жара. Краб варится в морской воде. Свежеприготовленный он не идет, конечно же, ни в какое сравнение с перемороженными на рынке или консервированными в магазине. Сладковатый, сочный, с непередаваемым ароматом моря. Настоящий деликатес, добытый и приготовленный собственными руками – праздник живота вдали от новогодней кутерьмы Магадана…
Андрей занимается приманкой. Здесь тоже все непросто. Оказалось, что рыбу, упакованную в крупную сетку, ночью выедает бормаш. Два часа – и вместо туго завязанного мешочка в ловушке остается вялый кусок материи с отполированными рыбьими косточками внутри.
Крупные же куски рыбы в мелкоячеистой сетке плохо привлекают краба. Вот напарник и экспериментирует. Мнёт (не перемалывает!) рыбу через мясорубку и упаковывает в мелкую сеточку. Вроде и вымываться будет, и бормаш не достанет.
Кроме синего и колючки, попадаются и другие крабы. Волосатик или по-другому паук: у него, помимо клёшен, 8 ног, покрытых пучками волос. Пусть он и мал размером, зато настоящий краб. Остальные по-научному – крабоиды, у них по 6 ног. Мяса в пауке мало, но оно, говорят, очень ценится в Японии.
Еще меньше волосатика – стригун. Похож на крабиков, которые знакомы отдыхающим на черноморском побережье: тонюсенькие ножки, малюсенькие клешни. Он часто попадается, но, в отличие от синего и колючки, у стригуна одна судьба – обратно в лунку.
Еще в ловушку может залезть морской налим – бельдюга.
С моря по стене домика рассыпалась пригорошня поземки, заколыхались языки пламени в печи. Уходить в неуютную ночь совсем не хотелось. Ведро, запас приманки, пешня и черпак.
Очередная проверка краболовок. Опять вспоминаются байкальские рыбалки на жерлицы. Стоит флажок, стянута леска. Сидит или не сидит? Так и здесь. Захлопываешь рывком ловушку: тяжело пойдет или легко?
… Днем, слегка отоспавшись после ночных беганий, собираемся домой. Крабы, вываленные на снег, запестрели яркими красками в серости зимней природы. Неожиданно, необычно, по-летнему. Как еще один яркий и удивительный этап моей колымской рыбалки.
А вот ещё одни магаданский деликатес, те самые креветки — медведки.
А подальше от берега с корабля можно поймать и таких крабов — исполинов.
Автор статьи: Светлана Лаврова.
Оригинал статьи — здесь.