Добытое золото…
***
Телефон Узколобова ожил зажигательной мелодией с рваным ритмом. «Это сырба, — припомнил Незнамов. – Румынский национальный танец. Неужто Толик – большой поклонник народного творчества? Надо спросить». Но Толик пока был занят телефонным разговором.
Сырба. Молдавский и румынский народный хороводный танец.
— Да ништяк все, воюем по тихой… Фотки? Ну, есть немного… Нет, два
альбома еще не в комплекте… Сделаем. Когда?.. Постараемся. А размеры-то фотографий какие?.. Шестьсот-шестьсот пятьдесят, понял. Высылаем по отработанной схеме?.. Будет сделано, успокой заказчика, пусть не волнуется. Удачи, брат!
Узколобов отключился.
— Румын звонил? – поинтересовался Незнамов.
— А то кто ж? «Альбомы» ему опять подавай… У тебя сколько есть?
— Ну-у… Не знаю, не взвешивал.
— Так взвесь! – неожиданно сорвался Узколобов. – И шевели батонами! Нам к концу недели посылку надо отправлять.
— Сколько?
— Не меньше двух кило. Я сегодня у себя посмотрю, сколько там накапало. И надо, пожалуй, еще с Карабасом связаться. Обещал подогнать, но что-то молчит.
Телефон Узколобова затренькал опять. На этот раз – барабанной россыпью страстного горского танца.
— О-о, на ловца и зверь! – обрадовался Толик, доставая из кармана штанов мобилу. – Здравствуй, Аббас, дорогой! Долго жить будешь – только о тебе вспоминал! Чем порадуешь?.. Отлично! Значит, завтра на том же месте в тот же час. Увидимся!
Узколобов, покачивая телефоном, весело посмотрел на Незнамова.
— Я вечером выезжаю на трассу. Карабас подсуетился. Его товар, да то, что у нас уже в тайнике, плюс твое – соберем посылку! Не грусти, Ваня, а то хвост начнет расти!
Незнамов кисло улыбнулся на шутку, потянулся было к ручке двери потрепанной «Делики», чтобы выйти, но тут вспомнил свой вопрос:
— Толь, на Румына у тебя в мобиле сырба стоит, на Аббаса – лезгинка, а на меня что?
— «Владимирский централ», — осклабился Узколобов.
Незнамов скривился.
— Терпеть не могу блатной фольклор.
— Сядешь на зону – полюбишь. Да ладно, шучу, — Узколобов поспешил утешить напарника, видя, как тот переменился в лице.
— А на москвичей у тебя какой звонок поставлен?
— С москвичами дела ведет сам Румын. Субординация! Ну, бывай! Вернусь с трассы, позвоню.
— Пока! – Незнамов вышел из машины и, сутулясь, направился к своему подъезду.
— Слышь, Вань! – окликнул его из открытого водительского окна Узколобов. – Я бы поставил «Семь Сорок»!
***
Место для встреч было выбрано с умом. Продуваемое всеми ветрами, зато трассу видно далеко в оба конца, незаметно никто не подъедет, и спрятаться засаде негде – ни сопок поблизости, ни деревьев. Мертвая долина. И дорога мертвая в этот час: наливы и фуры уже разбрелись до утра по пятакам, а частники зимой по глухой ночи стараются не ездить. И правильно делают. Мало ли что увидеть можно…
Узколобов коротал время, разминая ноги на обочине и рассеянно изучая пустынные, тонущие во мраке окрестности. Далеко слева, за поблескивающей в лунном свете наледи, мутно прорисовывалась грядка заснеженных конических холмиков.
«Отвалы. Кто-то когда-то здесь спину гнул, перелопачивал тонны грунта ради нескольких крупинок золота». Он никогда не работал в горной отрасли и о том, как добывается драгоценный металл, имел весьма смутное представление, в основном по приключенческим фильмам да байкам бывалых хищников. Адский, выматывающий физический труд, к тому же незаконный – пожалуй, все, что он знал о вольном золотоискательском промысле.
Добыча золота с помощью лотка.
И не переставал в душе удивляться: «Вот ведь как жизнь устроена. Эти доходяги с лотками по пять месяцев в тайге пропадают, комаров кормят, мокнут-мерзнут, жилы рвут, бегают, как зайцы, от легавых, чтобы намыть килограмм и сдать его, считай, за бесценок тому же Аббасу — Карабасу. Который перепродаст его мне. И я, не мятый не клятый, остаюсь с большим наваром, чем заросший-пропотевший шнырь с мозолями от лопаты. Выходит, я – вершина пищевой цепи! Ну, ладно, пусть не вершина – она теряется в столице, но все равно, на предпоследней ступени. Однако, умный!».
Внутренний голос на этом месте размышлений обычно начинал ему нашептывать, что умный не он, водитель и скупщик, и не напарник Незнамов, а руководитель «проекта» Румын, который придумал, спланировал и отработал всю схему, и что в случае провала сидеть придется не столичным боссам, а именно им, магаданской троице. Но Узколобову эта тема совсем не нравилась, и он всякий раз заставлял внутренний голос заткнуться.
Далеко на севере морозную темень проткнули два желтых луча. «Едут!»
***
— Карабасик, дорогой, как я рад! – с преувеличенным радушием, широко разведя в стороны руки, как бы собираясь обнять, пропел Узколобов сидящему в неприметной иномарке мужчине с орлиным профилем и густой сединой в пышных усах.
— Меня зовут Аббас, — со сдержанным недовольством отозвался мужчина. Сильный кавказский акцент очень шел к низкому тембру его голоса.
— Да ладно тебе, брат. Это ж я любя. – Узколобов глуповато хихикнул, уселся на заднее сиденье, достал из-за пазухи объемный сверток с деньгами и помахал им перед выдающимся носом Аббаса: — Приступим к делу?
Взвешивание, подсчеты и умеренный торг («Толик, я предупреждал, что цена выросла!», «Аббасик, Румын дал указание покупать по шестьсот пятьдесят и ни копейкой больше») завершились быстро. Стороны обменялись свертками, причем Узколобову достался маленький, но несуразно тяжелый.
— Будь здоров, брат! – попрощался довольный Толик и потрусил к своей машине, подгоняемый в спину поднявшимся ледяным ветром.
— Ишак плешивый тебе брат, – прошипел ему вслед Аббас, плюнул в окно на укатанный буграми наст и скомандовал своему водителю: — Поворачивай домой, Ахмат.
***
Привезенное в Магадан золото Узколобов спрятал в тайнике на неопрятной обширной территории промбазы, привольно раскинувшейся на морском берегу. Несколько лет назад он прикупил ее по случаю, по дешевке, в надежде в скором времени разместить на ней цеха рыбопромышленного производства. Он даже рыбную компанию зарегистрировал, и себя в качестве ее генерального директора, однако дальше дело не двигалось по причине отсутствия первоначального капитала.
С него-то, с капитала, собственно, все и началось. Румын предложил поучаствовать в своем «золотом проекте» в обмен на хорошие комиссионные, а главное – на будущее инвестирование компании Толика. Ссылался на «конкретные подвязки» в Москве, на дружбу с «офигительно крутыми» финансистами, которым наскучило засаливать деньги в банках и которые хотят вкладывать их в «реальные темы».
По правде сказать, Узколобов считал московских знакомцев Румына не финансистами, а криминальными воротилами, что, впрочем, ничуть не умаляло его уважения к ним как к обладателям широких возможностей – уж в этом-то Толик убеждался не раз, видя, какие миллионы привозит из Белокаменной Румын на скупку нелегального золота, на «обкатку», «отмывку», ну и другие важные цели.
Уже вдвоем они на ту же инвестиционную удочку поймали Незнамова. Этому увальню досталась в наследство старательская артель «Плавучая фабрика». Некогда, еще в советские времена, она гремела на всю область, числилась в передовиках производства, добывая стране золото дражным способом. После развала госдобычи артель ушла в частные руки, которые как могли вели ее по бурным волнам свободных рыночных отношений. Последние руки, принадлежащие Ивану Незнамову, в какой-то момент дрогнули, и предприятие повисло над пропастью банкротства.
Когда Румын и Узколобов встретились с Незнамовым в первый раз, артель испытывала крайнюю нужду в деньгах: требующая капитального ремонта драга прочно стояла на приколе, как и остальная техника – без запчастей и ГСМ, работники все громче роптали по поводу хронической невыплаты зарплаты, банки не хотели из-за высоких рисков давать предприятию кредит, заканчивался срок лицензии…
Незнамов ухватился за предложение Румына, как утопающий – за соломинку. Терять все равно, считай, было нечего. Да и предложение звучало вполне здраво: Узколобов (в большей части) и Незнамов (по случаю) скупают золото на черном рынке, деньги для этого добывает Румын в Москве. Скупленное промышленное золото оформляется как добытое артелью «Плавучая фабрика».
Затем оно ловкими бумажными манипуляциями передается в ОАО «Глэдис Аурум» — фирму Румына, после чего уже официальным порядком переправляется на Приокский завод цветных металлов. Деньги от продажи делятся между магаданской троицей и столичными «финансистами», а также вкладываются в дальнейшую скупку.
«А как же инвестиции?» — на этот вопрос, часто задаваемый Узколобовым и Незнамовым, Румын неизменно отвечал: «Не с…те, мужики, все будет! Как только москвичи убедятся, что у нас тут золотое дно и все схвачено».
Забегая вперед: инвестиций в свои предприятия Узколобов и Незнамов так и не дождались.
***
Румын… Эту кличку благодаря своей национальной черте — упертости Костя Юркин получил еще будучи милиционером. В органах он прослужил недолго – уволили по отрицательным мотивам, с «волчьим» билетом. Но, поскольку служил он в «валютном» отделе, лично был знаком со многими участниками теневого рынка, а главное – разбирался во всех тонкостях махинаций с нелегальным золотом и во всех слабых сторонах оперативной деятельности правоохранительных структур, то четко представлял, что и как делать на «гражданке».
Для начала он организовал акционерное общество «Глэдис Аурум», под которое взял лицензию на отработку россыпи, да не где-нибудь, а в самом что ни на есть медвежьем углу Магаданской области – на ручье Сестренка, с тремястами километрами таежно-тундрового бездорожья. Обезопасив таким образом свое детище от любопытных контролирующих и надзорных глаз, обязательно приметивших бы, что никакой добычи драгметалла на участке и близко нет, Румын восстановил старые контакты на предмет скупки золота. И завертелись винтики «Глэдис Аурум»…
Чтобы было легче выдавать скупленный металл за добытый личным непосильным трудом, Румын прибегал к помощи муфельной печи магаданского предприятия «ГиГАНТ» («Горы и геология: аналитика, новации, технологии»). Расплавленные в жарком печном чреве разномастные самородки и золотой песок из разных колымских ручьев становились обезличенными корявыми слитками, которые затем с полным комплектом документов ОАО «Глэдис Аурум» отправлялись почтовой экспресс-службой на какое-нибудь аффинажное предприятие на материке, чаще – на Приокский завод цветных металлов.
Деньги от их продажи исправно поступали на счет акционерного общества. Румын незамедлительно пускал их в оборот – не на развитие производства, разумеется, а на дальнейшую скупку. Себя, любимого, конечно, тоже не забывал. Деньги Румын уважал и искренне считал их главным двигателем прогресса. А их недостаточное количество – доказательством неумения жить и приспосабливаться к условиям среды обитания.
Данные условия, с учетом службы в органах, Румын знал хорошо и использовал по полной программе, включая возмещение НДС.
***
Стимулируя развитие золотодобывающей промышленности, российское налоговое законодательство определило горнякам нулевую ставку налогообложения на добавленную стоимость. Иными словами, государство посредством возврата налога на добавленную стоимость возмещает недропользователям затраты на добычу драгоценных металлов: приобретение ГСМ, обновление и ремонт техники, строительство необходимых производственных объектов.
Искусу использовать этот механизм для нечестной наживы подвергаются многие руководители горнодобывающих предприятий на протяжении всего времени действия настоящего положения. Удовлетворяя растущий спрос, на теневых участках рынка как грибы стали появляться фирмы, специализирующиеся на штамповке фиктивных счетов и договоров по предоставлению неких услуг, производству работ, купле-продаже…
В Магаданской области одной из самых популярных контор в этом секторе был «Декамерон» Вити Шмидта, в активе которого находилось более восьмидесяти подставных фирм-однодневок. С их помощью большой затейник Витя вывел из законного оборота в общей сложности свыше пяти миллиардов рублей, и вывел бы еще больше, если бы его деятельностью не заинтересовалась Федеральная служба безопасности.
Однако Румын, запуская ручку в государственную казну, к услугам «Декамерона» прибегать не стал. Сам справился. Нашел подходящих директоров небольших предприятий, которые за умеренное вознаграждение и без глупых вопросов подмахнули ему договоры подряда на строительство зимника до участка «Сестренка» (300 км), устройство на нем осветительной дамбы, покупку и транспортировку ГСМ и запчастей к горной технике, вскрышу торфов.
После эксперты и опера УФСБ, с трудом добравшиеся по нехоженой тайге до участка, обнаружили там только частокол пушистых лиственниц да медвежьи кучи…
Но, как показывает практика, у нас зачастую важнее не то, что есть в действительности, а то, что написано на бумаге, заверенной большой круглой печатью. А еще лучше – двумя.
Впрочем, предъявил Румын налоговикам и «вещественное доказательство» трудов праведных – документы о сдаче на аффинаж металла, якобы добытого акционерным обществом.
В общем, прокатило как по маслу: на счет «Глэдис Аурум» налоговая инспекция перечислила больше шести миллионов. Неплохо, особенно учитывая, что их получение было обусловлено только затратами на изготовление бумаг с теми самыми, большими и круглыми.
Да, неплохо, но зачем же останавливаться на достигнутом, если можно добиться большего? Поднять, так сказать, золотодобычу в Магаданской области на качественно новый уровень.
Этот амбициозный «проект» Румын озвучил столичным «финансистам» и, заручившись их поддержкой в виде тугих пачек пахнущих свежей краской купюр, приступил к его реализации. Найти двух кандидатов на должности исполнителей и убедить их в перспективности «проекта» особого труда не составило.
***
Узколобов закатился в тесный двор Незнамова, прижал «Делику» к забору детской площадки. Ваня вышел из подъезда почти сразу же, сутулясь больше обычного.
— Толь, может, отложим мероприятие? Что-то мне не по себе.
— Ты заболел?! – от возмущения Узколобов на водительском кресле аж подпрыгнул. — Через два дня посылка должна быть в Москве. Соберись в кучу, дохота!
— У меня предчувствие нехорошее…
— Засунь его себе знаешь куда?
Узколобов пару раз треснул кулаками по рулю, высвобождая эмоции.
— Значит, слушай меня внимательно, — продолжил он, немного успокоившись. – Все пройдет нор-маль-но! Ты – заместитель директора «Глэдис Аурум», представляешь руководство предприятия на момент отъезда директора в Москву, так?
— Так, — убитым голосом согласился Незнамов.
— У директора, у Румына, договор с «ГиГАНТом» на обслуживание, так?
— Так.
— А у тебя на руках все документы о том, что золото, которое ты сейчас сдаешь на переплавку, добыла артель «Плавучая фабрика» и передала по договору комиссии твоей фирме. Тебе просто надо переплавить его в слитки для удобства пересылки на завод. Вот и все! Все законно! Какие к тебе могут быть вопросы?
Незнамов угрюмо промолчал. Узколобов вновь начал закипать.
— Вспомни, как все прошло в прошлый раз. Только тогда Румын отвозил в «ГиГАНТ» не два паршивых килограмма, как сегодня, а почти одиннадцать. И ты, между прочим, жрешь и пьешь на деньги с их продажи. И если ты, падла, и завтра хочешь жрать и пить, и вообще жить, ты сейчас сядешь в свою машину и поедешь в «ГиГАНТ». Уяснил? Ну, пшел! И морду повеселее!
Незнамов, так и не сказав ни слова, открыл дверь.
— Ваня! – Узколобов протянул ему маленький, но неестественно тяжелый сверток. – Забыл кое-что.
***
Золото манит…
Предчувствие Незнамова не подвело: у проходной «ГиГАНТа» его ждали сотрудники УФСБ и понятые. Вместе они прошли в помещение, где к ним присоединились работники «ГиГАНТа». Беседу в теплой дружественной обстановке предварило дежурное предложение сотрудника правоохранительных органов всем присутствующим о добровольной сдаче запрещенных к гражданскому обороту предметов, как-то: наркотиков, оружия, промышленного золота — и далее по списку.
Пока Незнамов, у которого за пазухой лежал сверток с двумя килограммами драгметалла, собирался с духом, прекрасно понимая, что предложение сделано именно ему, произошло нечто неожиданное.
Мария, миловидная работница плавильного цеха «ГиГАНТа», со слезами на глазах и отчаянием в голосе вдруг крикнула: «А-а, черт с вами! Забирайте!», вытащила из дамской сумочки аккуратный слиточек, грохнула им об столешницу и отвернулась, хлюпая носом. Бедная Мария! В течение долгого времени она кропотливо, по пылинкам, по граммулькам «отщипывала» золото от сдаваемых разными артелями партий и прятала в укромном месте. Когда накопилось достаточно, она улучила удобный момент, сплавила его в небольшую болванку, и как раз сегодня решилась вынести через проходную. Кто ж знал…
— Дура баба! – прервал немую сцену Незнамов, которого одновременно разбирали смех, злость и жалость к слабонервной и оттого «попавшей» женщине. – В другой раз молчи до последнего, пока не возьмут того, за кем пришли, — и полез за пазуху.
***
900 тысяч рублей – общий размер штрафа, присужденного судом Румыну, Узколобову и Незнамову, – ничтожно малая сумма против той, которую эти трое украли у государства, у территории, у нас с вами.
Закономерный финал…
Компенсируют ли разницу, хотя бы частично, годы (от трех до пяти), которые они проведут в несвободе? Пойдет ли она, несвобода, на пользу осужденным? Станет ли их история предостережением другим, строящим сегодня личное благополучие на воровстве и подпольной торговле народным достоянием?
Я не слышу ответов. Возможно, их пока заглушает эхо барабанных россыпей страстного горского танца вперемешку с рваными ритмами сырбы, слезливыми припевами блатного фольклора и чего-то еще…
Имена действующих лиц изменены
Автор статьи: Саша Осенева.