Арктическое заполярье, мыс Шмидта, аэродром авиабазы. Свирепые чукотские пурги занесли низину за котельной аэропорта уже более чем на шесть метров. Об этом красноречиво говорило то, что последний из десятка пятиметровых столбов с прожекторами, скрылся под снежным настом ещё месяц тому назад. Только верхушка центральной, семиметровой металлической фермы с площадкой для ртутных ламп ещё торчала из-под снега. Но было ясно: ещё одна пурга и снежный покров скроет и её.
Вокруг торчащей верхушки фермы круглые сутки ходил часовой с полным боекомплектом. Он охранял стратегически важный объект первой категории. Пост номер четыре или как уже более пяти лет его называли все военнослужащие авиабазы — «Пик Дебилизма».
Сам объект — насосная для перекачки аварийного запаса топлива для наземной техники, был не только скрыт под шестиметровым слоем снега, но и углублён на два метра в бетонный бункер.
Учитывая то, что ветер с океана уплотняет наст по всему арктическому побережью до такой степени, что тяжёлый гусеничный тягач на базе танка Т-34 едет по снежному насту как по асфальту, то круглосуточно охранять объект, до которого отделение диверсантов будет рыть лаз дня три — четыре, было верхом идиотизма. А проще и привычнее, «Пиком Дебилизма».
Но устав, он и в Африке устав! Раз есть объект, то его надо охранять! И непросто охранять. Если с охраны объектов второй и третьей категорий начальник караула в Заполярье имеет право самостоятельно снимать часового и охранять объект путём патрулирования при силе ветра 16-18 метров, то с объекта первой категории, каковой и являлась насосная, только после того, как сила ветра превысит отметку в 21 метр.
Часовой поста номер четыре, солдат третьего года службы Анатолий Ищенко, спрятавшись от свирепого ветра за угол котельной, на все лады материл начальника караула – капитана.
— Идиот в офицерских погонах. Снял часовых от мастерских и транспортных самолётов на рулёжке, а я торчу на этом диком ветру, охраняя пик дебилизма.
«Сила ветра не превышает 20 метров, а в табеле поста чётко прописано 21 метр. Вы солдаты, и вы не вправе обсуждать устав. Марш на пост и не роптать».
А ты попробуй сам простоять два часа на открытой местности при таком ветре. Слава богу, что хоть позёмки нет.
Прошло всего минут сорок, как он заступил на пост, а ему уже кажется, что у него начал вымерзать желудок. Надо быстро двигаться, да так, чтобы жарко стало. Он скинул с себя постовой полушубок, поправил капюшон ватной куртки спецпошива и резко стартовал. Точнее попытался, он даже не шёл, а брёл, согнувшись вдвое, отворачивая лицо от свирепого ветра.
Сначала даже и не понял, что именно заставило его насторожиться… Анатолий подставил спину ветру, нагнулся и увидал чёткие следы медвежьих лап.
Позднее он так и не сможет объяснить, что заставило его принять решение начать преследование медведя. Ведь то, что медведь оставил такие чёткие отпечатки, свидетельствовало: зверь очень тяжёл, а значит и крупен.
Но тогда в нём проснулся азарт охотника, тем более внезапно, как это бывает только в этих широтах, сила ветра резко уменьшилась.
Он перевёл рычажок управления огня на одиночный выстрел, дослал патрон в ствол, откинул с головы капюшон и, выставив ствол вперёд, начал преследование.
Вначале след повёл его в тундру, потом повернул резко вправо, ещё раз вправо. Вдруг в глаза Анатолия ударил свет прожекторов аэропорта. Медведь сделал круг!
Впереди и чуть правее, менее ста метров от него, на белом снегу чётко выделялась вершина «его» мачты! В доли секунды в голове Анатолия вихрем пронеслось всё, что он читал или слышал о белых медведях: «Необычайно умён. При ловле нерп в полыньях, маскируясь, прикрывает лапой чёрную пуговку своего носа. Если белый медведь ранен и чувствует, что за ним идут, специально выбирает узкий проход в торосах и, пройдя через него, оставляет прямой след, ясно указывающий, что он ушёл. А сам, сделав крюк, возвращается и караулит преследователей сразу за проходом.
Но самое главное, белый медведь никогда не уходит, пока в упор не разглядит того, кто посмел начать преследовать его, хозяина всей Арктики. Он делает круг и совершенно бесшумно подходит к преследователям сзади».
Вот и медведь, которого он начал преследовать, сделал полный круг.
Резким прыжком Анатолий отпрыгнул от цепочки следов, развернулся назад и перевёл рычаг на автоматический огонь. Весь превратившись в один орган — слух. Ведь должен же скрипеть снег под весом такой туши. Должен!
Но слышать звуки мешали завязанные под подбородком клапана ушанки. Он скинул рукавицы и рывком одной руки развязал узел. Чтобы подвязать наушники шапки требовалось две руки. Но он до физической боли боялся хотя бы на короткий миг убрать палец со спускового крючка автомата и сунул шапку за пазуху.
Холода он не чувствовал, наоборот, все его тело залил горячий пот. Только теперь он сумел осознать, во что вляпался.
К котельной Анатолий передвигался бросками. Покрутится волчком, послушает, не скрипнет ли где снег, бросок метров на десять. Вновь послушает и вновь бросок. Достигнув котельной, он заскочил внутрь, закрыл дверь и подпёр её двумя ломами. Поднявшись на второй этаж в бытовку, он объяснил всё кочегару и через коммутатор доложил дежурному по части о «Ч.П.».
Дежурный среагировал молниеносно: «Данной мне властью приказываю: с котельной до моего приезда ни шагу. И немедленно предупреди по местной связи аэропорт».
Из кочегарки Анатолий вышел, как ему и было приказано, лишь после того, как машина с дежурным по части подъехала к самым дверям. Хотя дежурный точно знал, что часовой находится вне поста, он заехал в караул и взял в машину начкара и разводящего. Первым из машины выскочил начальник караула, он коршуном налетел на Анатолия, тряс его за грудки и, брызгая слюной в лицо, яростно орал:
—Подлец, нарушил присягу. Самовольно покинул пост, под трибунал мерзавца, да…
Досказать своих угроз начкар не успел, дежурный громко приказал:
— Молчать! Прекратить истерику!
И уже более спокойно:
— Ну, следопыт, пойдём посмотрим, что за следы ты там увидел?
Не успели они отойти от кочегарки и десяти метров, как дежурный взволнованно приказал:
— Все бегом назад в машину.
След и не один, были рядом с котельной. Сидя в машине дежурный по части приказал начальнику караула:
— Командуй шоферу, куда ехать и снимай всех часовых. Потом закройтесь в караулке и сидите там до утра. Меня сейчас подвезёте к дверям аэропорта — надо предупредить гражданских. Когда соберёте всех часовых, машину пришлёте ко мне.
Через полчаса, предупредив гражданских, и лично убедившись, что все солдаты находятся в безопасности, дежурный по части выехал в гарнизон. Сидя в машине, он, вдруг вспомнил о предостережении чукчей.
Весной этого года на мыс Шмидта с острова Врангеля, на котором традиционно собирались для выведения потомства почти все белые медведицы Восточного сектора Арктики, доставили 10 медвежат. Их забрали, усыпив мамаш выстрелами со снотворным для зарубежных зоопарков Америки и Канады. Первоначально предполагалось, что за медвежатами прилетит самолёт из США.
Но когда медвежат доставили на Шмидт, встали на дыбы военные. Нельзя позволять совершать посадку американскому самолёту на аэродроме стратегического значения. А по всему советскому Заполярью иных аэродромов и не строили. Все до одного военные, все — стратегического значения. Пока спорили, решали, прошло более месяца.
Чукчи, которым доверили кормить медвежат, неустанно твердили, что так долго держать медвежат на одном месте очень опасно. Белая медведица, если у неё забрали медвежонка, будет искать его всю свою жизнь, кружа по всей Арктике. Всем известно, что для белых медведей переход и в тысячу километров не предел, а до острова Врангеля всего 450 километров.
Если белая медведица случайно выйдет на то место где держали украденного у неё медвежонка, она начнёт жестоко мстить людям.
Тогда над предостережением чукчей только посмеялись. Но вот они пришли, и именно туда, где весной стояли клетки с медвежатами. Это предупреждение чукчей легло в основу рапорта дежурного по части командиру базы о причине снятия часовых со всех постов аэродрома.
Утром, взяв с собой в качестве экспертов охотников чукотского села Рыркайпий, целая группа машин приехала на аэродром. В караульном помещении прихватили начкара, разводящего, часового и поехали на пост.
Вердикт чукотских охотников был немногословен: «Это две медведицы, пришедшие со стороны океана и ищущие своих детей. Они долго ходили вокруг аэропорта и сумели безошибочно выйти на то место, где весной стояли клетки с их медвежатами.
Не найдя своих детей, они в ярости начали крушить всё подряд. Разворотили балок гражданских авиаторов и напрочь свернули, искорёжив металл в спираль, площадку для ртутных ламп на вышке поста».
Страшно представить, какая участь ждала Анатолия, если бы дежурный по части был буквоедом, неспособным к принятию самостоятельных решений.
Но ещё тревожнее было окончательное резюме охотников. Теперь точно зная, где держали их похищенных детёнышей, медведицы начнут жестоко мстить людям. Днём они будут прятаться в торосах океана, а ночью возвращаться до тех пор, пока их не убьют (Чукчи и на этот раз не ошиблись. После обеда медведиц обнаружат с вертолёта, спрятавшихся в торосах лагуны, и застрелят).
Но, тогда утром, выслушав вердикт чукотских охотников, командир авиабазы долго ходил вокруг останков искорёженной площадки вышки, а потом приказал:
— Часового ко мне!
Анатолий подскочил и застыл по стойке смирно.
— Послушай, солдат, а какого… ты, вообще здесь находился? Я никак не возьму в толк, что же здесь можно было охранять?
Анатолий гаркнул во весь голос:
— Пик дебилизма товарищ полковник.
После того, как офицеры объяснили командиру базы причину необычного названия поста, тот долго смеялся. Отсмеявшись, не обращая внимания на солдат и чукчей, гневно обрушился на своих офицеров.
— Полный и безоговорочный дебилизм всего офицерского состава базы. Во всех гарнизонах Заполярья хроническая нехватка солдат срочной службы. Всегда и везде. А здесь пять лет подряд, каждую зиму простывают, получают обморожение десятки солдат. Но ни один из офицеров не подал мне рапорта. Разве это не полный и безоговорочный дебилизм?
Какой к чертям собачьим устав? Какой табель поста, если всё надёжно упрятано под шестиметровым слоем крепкого снежного наста?
Пост снять и пока весной не сойдёт снег, обход два раза в сутки. Начальнику штаба срочно разобраться и подать мне рапорт, кто конкретно виновен. И чётко обосновать, почему офицеры, перестав заботиться о здоровье вверенных им солдат, не доложили об этом вопиющем дебилизме.
Но это уже было междуусобчиком старшего командного состава авиабазы.
Ненавистный для всех солдат срочной службы пост — «Пик дебилизма», прекратил своё существование.
Автор: Юрий Маленко.