Кто помнит тот «Ванинский порт»?

На снимке вид порта Ванино с пирса 1940-50 годы. Фото из свободных источников.

Так уж случилось, что известная лагерная песня сопутствовала мне по жизни, начиная с детских лет в поселке Ванино и впоследствии по окончании вуза уже в Магадане, куда попал по распределению. Слова незримо связали, так сказать, начало и конец этапа, где по счастью оказался добровольно. Сколько помню, всегда занимал вопрос – кто же автор этой песни? С началом пресловутой гласности в стране свободнее стали говорить на ранее запретные темы. В газетах и книгах появились несколько «канонических» текстов и историй возникновения каторжного шедевра. А в 1991 году и сам лично столкнулся с очередным вариантом, но рассказ начну с более ранних событий.

Новый человек

Карпович Е.С. Из архива Александра Шелухина.

В 1983 году в институте «Магадангражданпроект» появился новый сотрудник, который начал работать в должности электрика и сантехника. Никто особого внимания на него не обратил. Но лампы перегорали, сантехника засорялась, и он появлялся с инструментами, лесенкой, проводами и начинал «колдовать». Мужчина был высокого роста, плотный, ясноглазый и улыбчивый. По молодости, видимо, числился красавцем и сердцеедом. Но дышал он тяжело и сипло – что-то неладное было с лёгкими. Однако работу свою делал споро, при этом кряхтел и поругивал на все лады обветшавшее оборудование. Евгения Степанович Карповича (так звали новенького) можно было встретить с мальчишкой лет 10-12, годившемуся ему во внуки, на самом деле оказавшимся сыном. Нередко посещал он книжный магазин «Луч», а порой, на часок подменяя вахтёра, сидел с каким-нибудь томиком.

Боевой путь

Карпович родился 7 ноября 1929 года. В 1941-44 гг. был связным в партизанском отряде под Витебском (выяснилось это в 1985 году, в 40-летие Победы). После освобождения Минска Женя участвовал в параде, посвященному этому событию в составе партизанской бригады. Затем его отправили в суворовское училище, но оттуда он сбежал на фронт.

Карпович Е.С. 1944-1945 годы. Из архива Александра Шелухина.

Командир части, куда прибился паренёк, оставил при себе ординарцем, зачислив в сыны полка. Воевал под Кенигсбергом. Войну закончил в Праге. За мужество и смелость получил награды: медали «За отвагу», «За взятие Кенигсберга», «Партизан Отечественной войны» (2 ст.), «За победу над Германией», ордена Красной звезды и Отечественной войны II степени.

Путь на Колыму

Работая архитектором в институте, я в то время совмещал должность макетчика. Иногда приходилось с некоторыми вопросами обращаться в мастерскую Карповича. Как-то разговорились, и Евгений Степанович поведал, что сидел на Колыме и здоровье оставил в шахтах. А сразу после войны Женя попал в какое-то училище, видимо, ремесленное. Время было голодное.

От ленд-лиза еще оставалась американская тушёнка и т. п. Завхоз училища потихоньку приворовывал, обирая вечно голодных мальчишек. Сотни внимательных глаз не раз видели, как он выходил с отяжелевшей хозяйственной сумкой. Однажды завхоз ушёл, а приготовленную сумку не захватил. Пацаны решили воспользоваться случаем и прямо там же устроили пир (хотели восстановить справедливость – от их же пайка отнимал!).

«Хозяин» вернулся незамеченным и, решив, что лучший метод защиты – нападение, сбегал за милицией. И всех «застукали» на месте «преступления». Если в своё время за колоски сажали, то здесь можно было придумать что угодно и списать всю недостачу на новоявленных виновников. А Карповичу, как самому старшему (кажется, ему тогда было 18) – десять лет Колымы.

Кто же автор?

 Осенью 1991 года сотрудник института Эдуард Адольфович Богушевский за каким-то праздным разговором неожиданно спросил своих собеседников об авторе песни «Я помню тот Ванинский порт».

Ответ был: «Так она же народная!»

А он: «А вот и нет. Это наш электрик Евгений Степанович написал».

Случай свёл Э. Богушевского и Е. Карповича на летней рыбалке. За разговорами коснулись поэзии, и Евгений Степанович неожиданно много прочитал на память лирических стихов на лагерные темы, во многом антисталинской направленности. Одно стихотворение очень было похоже на известную песню. Богушевский и задал вопрос:

– Чьи стихи и кто бы мог быть автором «Ванинского порта»?!

 – Стихи мои и автор песни перед вами. Вернее, один из них, поскольку её неоднократно переделывали и дописывали.

 – Так что же вы не заявите об этом?

Евгений Степанович пожал плечами: «А зачем? И как я докажу? В то время опасно было записывать подобное и тем более настаивать на авторстве. Коль уж считается народной, то пусть так оно у будет».

Этим рассказом заинтересовался Лев Дмитриевич Потапов. Поскольку с Е.С. Карповичем у него были хорошие отношения, то выпросил почитать кое-что из сочинений. Некоторые листы с разрешения ксерокопировал, заодно узнал некоторые подробности послелагерной жизни.

Семья

Свой срок Карпович отсидел в районе п. Штурмовой. После работал в Сусумане. Здесь в первый раз женился, родились две дочери. Однажды, вернувшись домой, застал страшную картину: вся семья была зверски убита – зарублена. После похорон, в состоянии стресса вынес всё личное имущество на огород и поджёг. Сам ходил с ружьём и следил за огнём, чтобы пламя не перекинулось на соседские строения. Видимо, после хотел покончить и с собой. Но его обезоружили, связали и отправили в психбольницу под Магаданом.

Уже немолодая и опытная медсестра правильно оценила состояние. Она настояла, чтобы Евгений Степанович взял себя в руки, и, объяснив, что к чему, стала лечить его безобидными средствами вместо сильнодействующих лекарств, нередко дающих побочные явления.

Карпович Е.С. Из архива Александра Шелухина.

Карпович остался в Магадане, вторично женился. В 1974 году родился сын Марат. После очередного обострения болезни Е.С. Карпович слёг, и 12 июля 1992 года его не стало. Марат со своей матерью Софьей Искандеровной в августе 1995 переехал в Хабаровск.

Эпилог

В конце 1992 года в «Магаданской правде» Л.Д. Потапов в заметке «Ванинский порт»: автор известен?», явившейся откликом на публикацию, известного в городе историка Александра Козлова «Кто автор «Ванинского порта»? («Магаданская правда» за 03.12.1992), лишь намекнул, не называя предполагаемого автора, справедливо указывая, что решить должны прежде всего ближайшие родственники что и как публиковать.  

 Но они уже далеко и вряд ли обратятся сюда с подобной инициативой. А всем тем колымчанам, которых интересует непростая история края, хотелось бы знать многие её любопытные страницы уже сейчас. Всё больше лет нас отделяет «тех времён укромных», но часто в душах уже немногочисленных людей, прошедших ужасы репрессий 30-40-х годов, по- прежнему живёт въевшийся страх перед прошлым, который не даёт высказаться до конца. Так престарелая мать моего знакомого, тоже невинно пострадавшая, никогда не участвовала ни в каких мероприятиях, с посторонними на «эти темы» почти не разговаривает, а если и вспоминает порт Ванино, то называет его только бухтой (где была на пересылке почти 3 месяца в 1947 году), и при это лицо её меняется…

 В краеведческом музее Магадана, в зале, посвящённом репрессированной Колыме, среди множества экспонатов и документов нет хотя бы маленького стенда о знаменитой тюремно-каторжной песне. К слову сказать, в музее порта Ванино такому разделу место нашлось…

Автор статьи:  Шелухин Александр, 1997 год.