… Было это в период освоения нами Верховьев реки Кулу.
Работа в горняцких коллективах не сладкий сахар. Какую профессию не возьми – работа на износ… В летнее время работа на полигонах круглосуточная – хоть на промывке, хоть на вскрыше… А те, кто обеспечивает горняков всем необходимым к работе, так же не знают покоя круглые сутки и круглый год. И так сезон за сезоном, год за годом…
Когда в Профсоюзе прииска им. Гастелло появилась полусписанная, отслужившая своё, машина, Председатель предложил мне взять над ней шефство. Машине – ГаЗ-63 – грозило списание и разборка, а в профсоюзе была работа — доставка кино по точкам. В посёлке Нелькоба надо было получить исправные и проверенные копии кинофильмов и доставить в клубы нашего прииска: посёлки Транспортный, Гастелло, Омчак. Потом фильмы менялись между клубами и возвращались на Нелькобу для обмена на новую партию…
На это отвлекались средства и техника прииска. А всё это уже и так работало на пределе…
Я согласился, потому что у Председателя – Алексея Осиповича Медведева, была хорошая задумка – развить активный отдых, свободных от смен тружеников. А это значит, в летнее время – выезд на рыбалку, на ягоду,просто на природу. В зимнее время – зимние виды отдыха.
Эта мысль была вовсе не новой. Практически в каждом трудовом коллективе была подобная домашняя техника «Для всех». К примеру на Палаткинской автобазе был МАЗ для поездок за дровами. Машина бесплатная для всех работников Автобазы… На Ремпункте Нелькоба на вездеходном Кразе коллектив осваивал трудно-доступные грибные и ягодные места… В Мех-цехе прииска им. Гастелло нежно лелеяли Краба-ЗиЛ-151. С его посильной помощью рыбаки и охотники проводили отпуска на дикой природе. А что уж говорить о такой глубинке как Ветреный или Хениканджа…
На своём Газике мы уже порыбачили и пособирали жимолость на речке Чалбыга, попробовали рыбачить на речке Киенга, забросили команду рыбаков на устье Киенги, для сплава на «резинках» по Хенике и потом по Куле до посёлка Кулу…
Вот и теперь мы ехали в поисках мест, куда можно приехать большим коллективом на два- три дня в период отгулов, пересмен, просто отпусков… Рабочие рудника им. Матросова вообще отпуска проводили на Реке…
Ехали мы всего четверо, предстояла сложная поездка в неведомую нам сторону, о ней мы слышали только «Сказки бывалых людей», как отписывал Семён Дежнев свои отчёты в Москву. В этих местах мало кто бывал, зато много кто рассказывал… Так бывает очень и очень часто…
Кроме меня, разумеется, был идейный вдохновитель — председатель Алексей Осипович Медведев. Витя Вольф – мастер на все руки на прииске. Ему охотно подчинялись и бульдозер и любой автомобиль. Мало того он был заядлым рыбаком и охотником, на своих двоих исходил местные горы и реки. И в компании с ним было вполне комфортно. А этот момент, пожалуй, главный в любом коллективе, особенно в походе. Четвёртым был Виталий Андреевич Куценко – механик приискового гаража. Спокойный, выдержанный, вдумчивый. По разговорам, любитель Рыбалки, из скромности не мог сам попроситься с кем нибудь на рыбалку… Я угадал его заветное желание и он согласился поехать с нами… Он был «чечако» — по Джеку Лондону, с интересом впитывал в себя Колымские впечатления. И они ему, похоже, нравились…
А пятым был ОН… Наш друг и помощник, дом на колёсиках… Мы на нём ехали, мы его тащили-толкали, мы в нём ели и спали. Он был хорошо оборудован для дальних походов… В зимнее время в кузове ГАЗ-63 устанавливалась печка, спать в кузове можно было в любую погоду очень даже уютно… Кстати, это никак отрицательно не влияло на исполнение ИМ профессиональных обязанностей.
Места, куда мы собрались, для нас Гастелловцев были нехоженые. За посёлок Кулу в сторону Хениканджи и дальше, через легендарную Пятиозёрку на Реку Кулу, а там по ходу дела в зависимости от обстоятельств…
До Хениканджи дорога известная, начинается она сразу от крохотного поселка Дорожный, одного из многих, рождённых при строительстве Тенькинской трассы… За посёлком Трасса делает крутой поворот вправо и уходит к Центральной трассе трудными Ленинскими горками… А перед нами открывается уз-э-нькая дорожка, как аллея, слегка припорошенная лёгким снежком. Проезжаем по Расковской трассе около километра.
Останавливаю машину на высоком пригорке, предлагаю друзьям пос-с-смотреть, как с-с-собачки по с-с-садику с-с-сено с-с-собирают… Предложение принято с неподдельным восторгом…
С нашей высотки открывается замечательный вид на долину Кулу и на долину реки Нерючи, которая доведёт нас до Хениканджи и дальше до Марины Расковой, теперь там находится контора прииска Дальний… Погода замечательная, тепло и сухо, видимость «на миллион». Отсюда видно стога сена в долине Кулу, слышен треск тракторного пускача и бубнящий голос дизеля, недалеко видны кусочки Нерючи. Её скрывают заросли тополей и чозении… Пассажиры с наслаждением, полной грудью, вдыхают сладкий, пьянящий воздух свободы… Но время торопит…
И вот мы уже осваиваем новые территории. Дорога хороша. По ней теперь ездят мало. С закрытием Хениканджи, эта трасса потеряла своё значение. На Раскову только регулярно привозят хлеб с Транспортного да сколько-то технического груза… Скоро, видимо, эта дорога канет в Лету… А пока она содержится вполне прилично. И мы стремимся в даль, то подпрыгивая на обнажившейся лежнёвке, то шустро разгоняясь на ровненьких участках из жёлтой дресвы.
Нерючи сопровождает нас на приличном расстоянии слева, тесно прижимается правым берегом к высокому хребту. Иногда река вьётся по долине, в прежние времена она оставила здесь многочисленные озёра, и пытается, видимо, их проведать.
А вот и стрелка с полустёртой надписью Хениканджа. Пора покинуть наезженную дорогу. Нам налево-туда где дороги уже официально и нет, и там нас никто не ждёт… От таких мыслей лёгкий морозец проползает между лопаток… Конечно же, я помалкиваю о своих ощущениях, и под бодрое — «надеемся только на крепость рук, на руку друга… круто поворачиваю в новую для, всех нас, жизнь…
Через несколько сотен метров выезжаем к мосту через Нерючи. Мост изрядно обветшал за десяток лет активной эксплуатации, а скорее всего он постарел от того что стал ненужным… На косе устраиваем короткий привал, лёгкий завтрак с чудным чаем. В принципе мы не голодны, но чай…и пьянящее чувство свободы и единства с природой. Дома-то мы бесконечно воевали с этой самой природой, пытаясь «взять у неё те самые богатства»…
До Хениканджи подать рукой… Теперь здесь никого нет. Всё вокруг припорошено лёгким снежком. Середина сентября, первый снег, но тепло 5 — 10 градусов ниже нуля. Морозов ещё и не было. По кустарнику перепархивают куропатки. Мы потихоньку двигаемся по непроторённой дороге. Речка Хениканджа покрывается лёгким ледком. За Хениканджой, вокруг Круглой горы, давняя дорога на Реку.
Здесь я ещё не бывал с тех пор, как в 1964 году проводил свой первый техосмотр автотранспорта прииска Дальний. Теперь здесь полное запустение. Остались полуразрушенные строения да колья с колючей проволокой по периметру посёлка. Правда, остались они только в самых укромных местах.
Посёлок имени Марины Расковой.
Хениканджа переселилась в новый посёлок им. Марины Расковой, но поговаривают, что и он долго не продержится, хотя посёлок практически новый с двухэтажными домиками по восемь квартир… С большой и красивой школой…
На Пятиозёрку я ездил на служебной Победе и это был праздник души. Я в те годы ещё не рыбачил, но как механик и водитель оценил дорогу на Реку. Ездили мы вдвоём с Мишей Одинцом моим другом и сослуживцем – участковым нашего Омчакского ПОМа. Мы помогали друг другу в работе…
Хениканджа издавна заготавливала лес на Реке Кулу и здесь была дорога, местами по твёрдым грунтам или скальным осыпям, местами лежнёвка. Она поддерживалась не только как лесовозная дорога, но и как «туристический маршрут» жителей Хениканджи, Марины Расковой, Кулу. Даже механик Оберемок Хлебозавода в пос. Гастелло по осени привозил сюда деревянный карбас и сплавлялся на вёслах вниз по Реке до посёлка Кулу. Месяц отдыха на природе и диетический продукт на зиму…
Да и как может быть иначе в этих красивых и благодатных местах? Вот и ехали мы на разведку, чтобы можно было не только трудно работать в этих местах, но и счастливо жить.
Откладывать время жить на «Потом» было нельзя. «Потом»- оказывалось чрезвычайно коротким. На пенсии наши знакомые горняки жили от силы 5 — 7 лет… Вот потому я откликнулся на здравую мысль Осиповича. Люди должны жить сейчас, а не потом…
Дорога, конечно же, сильно изменилась за эти годы. С Круглой Горы, на Южной стороне, сползали осыпи и местами перекрывали дорогу. Кто-то уже проложил путь по этим Холмам, но местами приходилось прокладывать дорогу в объезд, мы убирали десяток камней покрупнее, протаптывали новый след…
У первого озерка лежнёвка полностью разрушена, пришлось попрыгать на первой пониженной передаче. Дальше пошло легче. Большое Озеро чистое ото льда – по всему озеру то-ли пузырьки воздуха, то-ли играет рыба. Но несколько кострищ наводят на мысль: «Здесь рыбачили и не раз». Между Третьим и Четвёртым Озером дорогу спрямили. Раньше она шла рядом со всеми Озёрами. А вот на Четвёртом дорога пошла по скальной осыпи с чёрными и крупными камнями. Пришлось изрядно поработать, пока мы вырвались из этого плена. На Пятом Озере развалился мостик на нижней дороге и пришлось царапаться по верхней, без конца прыгая между выбитой лежнёвкой. И вот она Река. Долина Пятиозёрки плавно перетекла в долину Кулы.
Мы вышли к перекрёстку, где когда-то стоял Дом — Для- Всех. Увы, от него остались лишь часть стен.
Мы решили пойти по левой дороге. Правая дорога вела на высокую террасу, и по ней уходила вдаль, в Верховья Кулу. Там на ручье Сухой были
заготовки леса для нужд рудника и посёлка Хениканджа… Пересекли Ручей, идущий из Пятого Озера, и по старой колее вскоре вышли к плёсу.
Уже спускался вечер. Солнце спряталось за высокий хребет, но у Реки Кулу было ещё светло. Где-то здесь наша колея пересекала Реку и уходила на другой берег, теряясь в лесистом распадке. Распадок уходил к перевалу. За перевалом Охотское Море и нерестовые реки, текущие с этого хребта. Недосягаемая мечта местных рыбаков и охотников.
Увидев застывающую Реку мы опешили : «Так рано?». По Реке плотно шла шуга. Вся река была кашей из ледяных иголок. Конечно, в такой каше рыбе не место.
… Пошли искать рыбу. Наши блуждания уже в сумерках привели нас к какой-то мелкой протоке. В свете фонарей на всём пространстве ручья стояла рыба – Хариус селёдочного размера – Иваси да и только… Глубина протоки чуть выше щиколоток, но вся протока заросла тиной. Зелёная, как огурец «Дин-Зосн», она извивалась длиннющими нитями. Здесь и ночевала рыба. Мои компаньоны ринулись к рыбе. Я пытался удержать их, бесполезно… Вскоре в руках у торжествующих добытчиков было десятка три Хариузов. Все остальные исчезли в жуткой мути водорослей. Больше мы ничего не нашли.
А ночь уже брала своё. Стали устраиваться на ночлег. В нашей машине всё было приспособлено к ночлегу. В случае холода можно протопить печку… Но победило желание ночевать диким образом…
Было решено устроить на песчаной косе большой костёр – для прогрева песка. Потом на этом месте устраиваем постель, благо, что у нас с собой всё было. Рядом с большим, постельным костром, соорудили маленький – готовить ужин.
Скоро ужин был готов. Конечно же это была УХА. Да ещё и по Сибирскому рецепту: на ведро Ухи — стакан водки перед снятием Ухи с костра.
Счастливые путешественники приняли на грудь по грамульке – по уговору. Уговор простой. Я всех везу, значит, я за них и в ответе. Сам Я ни-ни, таков Мой Прынцып! Именно так! Кто согласен – едет, кто нет – идёт пешком, без меня.
За что Я всегда уважал Председателя — никогда, даже в самых щекотливых и сложных ситуациях – Он никогда не покушался на Мой ПРЫНЦЫП!
В общем, налил я всем по грамульке. Пояснил: «Дури у Вас, ребята, хватает – добавим запаха и добро». Возражений не последовало. Грамульку приняли с восторгом: мера — душа у кого душа шире, у того и грамулька побольше… Душевно посидели… Разговоры за жизнь, восторги, планы на будущее…
Ночлег мы устроили классный… Очистили площадь под постель от угольков и камушков. Застелили песок толстым брезентом. На брезент бросили три ватных одеяла на четверых. Поверху, поперёк, ещё два двухспальных одеяла и поверху лёгкий брезент, чтобы укрыться с головой, если захочется. После ужина и долгого чая нырнули под одеяла, сняв сапоги. Постель была очень даже тёплой. Потом долгий душевный разговор…
Вскоре послышался лёгкий храп Медведева, его стал «передразнивать» Вольф… Я тоже стал задрёмывать. Иногда уже и Андреича голос куда-то терялся… Я засыпал… А вот Андреич что-то всё никак не мог угомониться. То переворачивался с боку на бок, то ложился на спину и говорил что-то о Звёздах… Я сонно угукал, вроде как понимаю и разговариваю, но вскоре от всего отошёл и уснул сном праведника.
… Раньше всех проснулся Андреич…
Мы спали как младенцы. Лёгкий дымок костра, коснувшийся меня, приснил мне детский сон о моём первом путешествии на нанайскую Реку Коппи. Потом ещё дымок и ещё. И я уже начинаю понимать, что я у другого костра…
В предрассветных сумерках Андреич колдует у огня, наливает себе чай, с наслаждением принимает его, покрякивая от удовольствия. Народ быстренько оживает и к Костру… Восторженно обмениваемся впечатлениями о проведённой ночи. Андреич скромно помалкивает… Я стесняюсь его спросить — звали на отдых, может чем обидели человека?
Завтракаем, начинаем собирать постель в обратном порядке. Снимаем лёгкий брезент, сложили. Снимаем одеяла,сложили… С недоумением смотрим на постель — на месте Андреича на одеяле светло-желтое пятно диаметром с пол-метра???
— Андреич, повернись!
Андреич показывает спину. На спине тоже порыжевшее место. Сдёргиваем одеяло. Брезент на этом месте тёмно-коричневый. Убираем всё это и ищем причину. Под Андреичем, почти в центре костра, лежал Валун весом пожалуй с двух наших мужиков…Над валуном слой песка 10-15 сантиметров. Вот это Да!!! Теперь пришла очередь Андреича делиться своими переживаниями. Мы-то все радовались – легли в тёплую постельку и спокойненько дружно дрыхли до утра… А Андреичу не повезло…
— Ну, сначала думаю, хорошо то как, тепло и уютно — Андреич вроде как оправдывается… Потом припекло чуть, я положение поменял. Опять печёт! Ну, терплю до последнего и опять поворот. А сам думаю, неужели Я такой слабый, вот мужики лежат же спокойно! Потом слышу уже все храпят, а я всё верчусь. Еле дождался рассвета, побежал к костру «отдыхать» от ночлега.
Мы хохочем после каждого его слова. А Андреич, подождав, пока просмеёмся, опять продолжает свой рассказ. И так он нас развеселил…
-Поджарили тебя как цыплёнка Табака, Андреич! Ну не горюй! В огне ты не горишь, пойду на лодке на Верховья, возьму тебя Боцманом! Согласен?- предлагаю я.
— Ещё бы!!! Отвечает повеселевший Андреич…
После завтрака мы пошли осматривать окрестности. По Реке шла крутая шуга, и никого не было видно. В ручейке, где стоял Большой Косяк Хариузов – никого. Зато на плёсике — старице, почти под берегом, мы застукали десяток крупных налимов!
Ну и конечно, «застукали»: удар обухом топора по льду и хватай готовую рыбку, пока она не очнулась от удара. Но не все из них дождались нас. При нашем приближении многие из них растворились в тёмных глубинах у обрывистого берега. Но нам вполне хватало того, что есть.
Домой мы вернулись благополучно и стали вынашивать новые планы активного отдыха! Теперь уже и мы могли что-то рассказать о Реке Кулу. Мы здесь уже были…
А уж о том, что видели… Скудостью воображения не страдаем…
P. S. Вот только Боцманом Андреичу повезло стать года через 3-4. К тому времени я уже работал в Гастелловской средней школе и с учениками осваивал Верховья Кулу… Но я обещал…Я сделал… И мы провели замечательный отпуск с Медведевым, Андреичем и нашим другом Деменевым…
Но это уже совсем другая История… О том как мы были Кочевниками…
Автор: Вячеслав Гусаров.