Пёрл-Харбор в бухте Нагаева

171 ОБрПЛ у причала на своей базе в бухте Нагаева.

Нагаевская бухта помнит не только взрыв «Генерала Ватутина» и «Выборга» на рейде, но и о том, как в майский день 1968 года 171 отдельная бригада подводных лодок потерпело сокрушительное поражение … от льда. Честно говоря сам я об этом и не помнил и не слышал. Так что остается только передать слово очевидцам тех далеких событий.

Из воспоминаний Кима Костина.

За 15 минут с грозной 171-й отдельной бригадой подводных лодок было покончено… Случилось это в мае 1968 года в Магадане. Наша бригада подводных лодок 613-го проекта, а также дивизион небольших надводных судов располагались в глубине бухты Нагаева на южном берегу у Марчеканской дамбы. Вдоль северного берега льда уже практически не было, суда двигались без ледокола, и навигация в порту шла полным ходом.

От дамбы и до самого торгового порта также виднелась полоса чистой воды, а вся остальная акватория бухты представляла собой поле сплошного льда. Был теплый майский вечер. Полный штиль. Я закончил возиться с корректурой карт в каюте на плавбазе «Забайкалье». Прежде чем пойти на ужин, решил вначале отнести карты на лодку. Отнес и задержался на мостике со старшинами команд. Вдруг мы услышали, как на судах, стоящих на соседнем пирсе, начались звонки, ругань, какая-то суета и беготня.

Потом все эти тральщики и прочая мелочь снялись с якорей и панически стали уходить в сторону торгового порта по еле заметной полоске чистой воды. Наконец мы сообразили, в чем дело: огромное ледяное поле длиной в несколько миль и шириной почти во всю бухту (сплошной монолит без единой трещины) под влиянием прилива медленно двигалось в сторону наших пирсов. Надводники ценой потери нескольких якорей все-таки успели выскочить, очередь была за нами. Лед шел неторопливо, но обладал огромной кинетической энергией за счет своей массы. Осознав весь приближающийся к нам ужас, я стал кричать на плавбазу, что надвигается беда, но там ничего не слышали.

А бежать к ним было уже поздно. — Давай иди в отсек, — сказал я старшине команды электриков. — Готовься дать полный ход вперед. Возможно, нам удастся сдержать напор. Только по моей команде! Вот льдина достигла «Забайкалья» и ловко, без видимых усилий, развернула плавбазу вместе с плавпирсом, потащила и через некоторое время прижала к дамбе. Наша лодка стояла с другой стороны пирса, почти у дамбы, носом на выход. Справа от нас — другая лодка. А дальше, у самой оконечности дамбы, особняком стояли плавбаза «Север» и ошвартовавшаяся к ней третья подводная лодка. Льдина начала давить на фортштевень. — Полный вперед! — скомандовал я по «Каштану» в 6-й отсек.

Там дали полный ход двумя электромоторами. Конечно, никакого эффекта… Нас потащило, как щепку, и корма стала приближаться к дамбе. Чтобы не загубить винты, дал команду «Стоп!» Больше ничего не оставалось делать, как быть безучастным свидетелем этой тихой катастрофы. Развернув нас влево градусов на 30, льдина пошла вдоль правого борта, легко, как нож бумагу, распарывая цистерны главного балласта. Сразу же возник крен на правый борт. Сопровождаемый шумом выходящего воздуха, крен достиг 18 градусов. Стоящую рядом подводную лодку потащило к дамбе и прижало так, что вышел из строя вертикальный руль. После того как лодка каким-то образом перестала разворачиваться вправо, льдинища, продолжая двигаться, продавила ей несколько цистерн левого борта и загнула носовую оконечность по самые торпедные аппараты в виде буквы Г.

Наша плавбаза «Север». Март 1954 года.

Покончив с нами, поле пошло дальше. Дойдя до плавбазы «Север» с ошвартованной к ней лодкой, оно потащило их мимо дамбы, порвав при этом все швартовые концы, прямо на мелководье. Вскоре плавбаза коснулась грунта, а так как лед все напирал, у нее стал нарастать крен. Вся бригада с замиранием сердца молча наблюдала, как опрокидывается плавбаза. Жуткая, скажу вам, картина. Когда крен достиг 40-45 градусов, и казалось, что все кончено, сейчас она опрокинется, — движение ледяного поля неожиданно прекратилось. Мы облегченно вздохнули. Чудо свершилось! Потом поле стало пятиться, а «Север» вместе с лодкой остались на мелководье.

За какие-то 15 минут с грозной 171-й отдельной бригадой подводных лодок было покончено. И что самое страшное — вся атака произошла при полной тишине. Без взрывов, без рева пикирующих самолетов, без свиста падающих бомб и снарядов. Ледовая атака. В тихий теплый майский вечер.

Виктор Семенов «История подводных сил России на Дальнем Востоке».

Весной 1968 года долго дул восточный ветер, и большое ледяное поле толщиной льда от 1,5 до 3,5 метра ушло на запад и достигло Тауйской губы. Ветер сменился на южный, и эта грозная масса двинулась на север, подошла к бухте Нагаева, а тут и прилив начался, и, наползая на береговые скалы и дробясь на них, всё это полезло в глубь бухты. Командиры ПЛ о надвигающейся беде и знать не знали. Когда оперативный в бинокль разглядел, что в бухту вползает ледяной монстр, и объявил тревогу, было уже поздно. Сняться со швартовов и отойти на середину бухты успели только две лодки: Захаровского и Колесникова. Но это их не спасло. Движущийся лёд их подхватил и поволок в южную часть бухты на мелководье. Туда же поползла и плавбаза, волоча за собой якоря и обрывки швартовов.

Остальные лодки прижало к молу и стало выталкивать на сушу.

С-288 положило правым бортом на каменистый мол, отчего сразу же треснула обшивка и образовалась трещина в цистерне главного балласта №3. А по левому борту лёд проломил лёгкий корпус в районе цистерн главного балласта №№ 6, 7 и 8.

Сильно пострадала ПЛ С-224 (командир — Дробышев). Сначала она тащилась на швартовых за плавбазой, а потом оторвалась, и у неё сорвало треть носовой обшивки лёгкого корпуса.

Прилив закончился, и ветер задул с севера. Ледяное поле сначала остановилось, а потом начало двигаться назад, стаскивая лодки за собой с берегов и разворачивая их. Но вдоль берегов лёд сдвинулся немного, застрял и только на середине бухты продвинулся на выход кабельтова на полтора, оставив местами острова из ледяных глыб, зацепившихся за грунт.

Всё это время экипажи ПЛ сопротивлялись, как могли, и смогли только с помощью прорвавшегося из морпорта буксира поставить на место плавбазу. Лодки же Захаровского и Колесникова вызволить не удалось и они так и остались в заложниках у ледового чудища. До них было не добраться, так как они были загорожены нагромоздившимися торосами и ставшими на мель льдинами.

В июле 1969 г. для оказания помощи самолёт авиации флота доставил в Магадан 23 человека под руководством вице-адмирала Маслова вместе с заместителем начальника политуправления Ковальчуком.

Из воспоминаний  Владимира Щербавских. Капитана 2 ранга.

Особенно насыщенным событиями был 1968 год. Весной  в бухту Нагаева к нам пришла беда. Она долго добиралась к нам все из той же самой Гижигинской губы и вот добралась.

В северо-восточной части Охотского моря есть большая Гижигинская губа. Её высокие берега круто обрываются в море, а высота приливов там превышает 7 метров, что создаёт условия намерзания ледяных массивов аналогичной толщины. В процессе же сползания пластов берегового льда и обвалов их друг на друга, образуются самые настоящие айсберги. В период таяния, то есть с середины апреля и до начала июня, большие ледяные поля и отдельные айсберги течениями выносятся из губы в море и странствуют в южном направлении. И, дойдя до линии мыс Желания на Сахалине – пролив Фриза на Курилах, окончательно распадаются.

Но весной 1968 года случилось так, что долго дул восточный ветер, и большое ледяное поле толщиной льда от 1,5 до 3,5 метров ушло на запад и достигло Тауйской губы. Ветер сменился на южный и эта грозная масса двинулась на север, подошла к бухте Нагаева, а тут ещё и прилив начался и, наползая на береговые скалы и дробясь на них, всё это полезло вглубь бухты.

Мы же о надвигающейся беде и знать не знали. Всё думали, — чего это похолодало так и туман на входе в бухту стеной стоит.

Общеизвестно, что беда не любит странствовать в одиночку. Классическая компания — это три беды. Но случаются исключения, и нам в тот раз и двух с лихвой хватило. Сначала произошел взрыв на складе детонаторов торпедного боезапаса, от которого склад просто перестал существовать, так как превратился в пыль и мелкую крошку, а от завскладом — прапорщика удалось найти только каблук, пуговицу и осколок лопатки. Всё командование бригады позапрыгивало в комбриговский джип и умчалось к месту происшествия на 9-й километр, где наша береговая база.

Справа на снимке — старшина 2-ой статьи Василий Ш. , погибший при взрые складов в 1968 году. Фото сделано на Аммоналке (9 км), 1959 год.

И тут вторая беда приспела. Сначала все увидели, что в бухту вползает сплошная стена тумана, из которой тянет холодом. Потом рассмотрели и бескрайнее ледяное поле. Оно двигалось в бухту, еде вмещаясь в ее берега. Края поля наползали на берега и ломались на отдельные льдины двухметровой толщины.  Когда оперативный в бинокль разглядел, что в бухту вползает ледяной монстр, и объявил тревогу, было уже поздно. Сняться со швартовов и отойти на середину бухты успели только две лодки: Захаровского и Колесникова. Но это их не спасло. Бежать-то из бутылки с заткнутым горлом ещё и джину не удавалось. Движущийся лёд их подхватил и поволок в южную часть бухты на мелководье. Туда же поползла и плавбаза, волоча за собой якоря и обрывки швартовов. Команды прибыли на лодки, но отойти успели только две (капитанов 2 ранга Захаровского и Колесникова). Лед их настиг посреди бухты и понес в ее глубь на мели и камни. Моя лодка стояла правым бортом у мола. Я скомандовал принять балласт в концевые цистерны, чтобы спасти винты и рули, задраил верхний рубочный люк и вместе с боцманом остался на мостике, чтобы контролировать обстановку.

Я же, в полном бессилии, стоял на мостике и смотрел, как это поле своим острым краем режет как ножом борт нашей лодки: вот появилась щель в лёгком корпусе, гнутся шпангоуты и со звоном отскакивают кницы… «Ну, всё, — думаю, — сейчас достанет до прочного корпуса, и вода хлынет в отсеки, где находится вся моя команда, и ей некуда убежать». Впечатление такое, будто над тобой занесена ступня мамонта и опускается на тебя неотвратимо. Но, слава Богу, и там пронесло. Не достало до прочного корпуса.

Остальные лодки прижало к молу и стало как пельмени из кастрюли выталкивать на сушу. Мою лодку положило правым бортом на каменистый мол, отчего сразу же треснула обшивка и образовалась трещина в цистерне главного балласта №3. А по левому борту лёд проломил лёгкий корпус в районе цистерн главного балласта №№ 6,7 и 8, причём так, что в цистерну № 6 мог свободно въехать автомобиль «Запорожец».

А лед уже навалился на плавбазу, у которой стояла ПЛ. «С-224» (командир капитан 2 ранга Дробышев). Швартовы сразу порвались как нитки, и плавбазу вместе с лодкой тоже понесло вглубь бухты. Сквозь клубы холодного тумана было видно, как плавбаза примерно на метр поднялось из воды, повалилась сначала на левий борт, потом на правый, потом выпрямилось и погрузилось вновь по ватерлинию. Это ее перетащило через мель. И тут лед остановился, видимо упершись в дно бухты отдельными своими местами. А лодку Дробышева оторвало от плавбазы, причем носовая ее часть загнулась вправо. Уже потом оказалось, что это с нее сорвало носовую часть легкого корпуса.

На наше счастье закончился прилив, и ветер задул с севера. Ледяное поле сначала остановилось, а потом начало двигаться назад, стаскивая лодки за собой с берегов и разворачивая их. Но вдоль берегов лёд сдвинулся немного, застрял и только на середине бухты продвинулся на выход кабельтова на полтора, оставив местами острова из ледяных глыб, зацепившихся за грунт. Всё это время мы сопротивлялись, как могли, и смогли только с помощью прорвавшегося из морпорта буксира поставить на место плавбазу.

Лодки же Захаровского и Колесникова вызволить не удалось и они так и остались в заложниках у ледового чудища. До них было не добраться, так как они были загорожены нагромоздившимися торосами и ставшими на мель льдинами.

А в это время до нашей береговой базы, где взорвался склад, уже добралась комиссия, прилетевшая из Владивостока. Но, поскольку расследовать там было просто нечего, не пересчитывать же песчинки, оставшиеся от склада, и к тому же до них дошло сообщение, что и подводные лодки в бухте почти на грани исчезновения, так что все они, быстро захлопнув за собой дверцы всего, что на колёсах, устремились к нам. На молу их встретили я, Суров и Светловский и быстро ввели в курс событий.

Старшим комиссии был флагсвязист флота. Он забрал с собой часть комиссии и замкомбрига и на торпедолове отправился к застрявшим в глубине бухты лодкам.. А ледяное чудище, вальяжно разлегшееся между берегами на выходе из бухты, только этого и ждало.

Вдруг задул южный ветер, да ещё пурга поднялась. Льды зашевелились и, сомкнув ряды, снова пошли на приступ. Потом ветер затих, и на бухту лег плотный туман. И тишина. Ни торпедолова, ни комиссии. Наступил вечер, за ним ночь. Из обкома звонят, спрашивают, куда комиссия подевалась. Об ней уже в штабе флота обкричались.  А что им ответить? Тут где-то.

Ночь прошла в тягостных волнениях. Однако к утру льды начали отступать и с рассветом покинули бухту, прихватив с собой и туман. Послышался знакомый весёлый грохот дизелей 37-Д. Это возвращались Захаровский с Колесниковым продувая на ходу балласт, а за ними и торпедолов с продрогшей комиссией.

С-288 после майских событий 1968 года. Видны повреждения на легком корпусе от льда. Фото предоставлено Леонидом Меньшиковым.

По окончании этого катаклизма лодки постепенно начали растаскивать по докам и до зимы все они были восстановлены. Только моя лодка не успела отдоковаться, (кого-то надо было отправлять на учение), да лодка Захаровского, отделавшаяся несущественными повреждениями, которые были устранены своими силами. Лодка же Дробышева надолго застряла в ремонте.

(Хочу добавить от себя, что С-288 провела в ремонтах после этих событий до ноября 1970 года, почти полтора года.  Правда к тому времени командир лодки капитан 2 ранга Щербавских уже покинул лодку и ремонтом занимался уже капитан 2 ранга Козеев. Поэтому утверждение, какая лодка провела в ремонте больше на самом деле  — очень спорное — О.В.)

Из воспоминаний Владимира Яковлева.

Последним острым ощущением на военно-морской службе стала, перед моим увольнением в запас, в мае 1968 года  мощнейшая подвижка льдов в бухте Нагаева.

С утра — со стороны входа в бухту подул сильнейший ветер и гладкое ледяное плато, окружавшее бригаду, вдруг начало коробиться и вздыбаться и почти вертикально вставшими ледяными глыбами стало наползать на пришвартованные к плавбазе подводные лодки и корабли обеспечения. Раздался оглушающий рёв сирен — мы авральным порядком по ломающим деревянным трапам, перекинутых с корабля на корабль, спустились в свою субмарину и заняли свои штатные места согласно боевому расписанию.

Я поставил акустическую станцию на прослушивание и тут же — не столько ушами, сколько всем телом — ощутил металлический грохот ломающихся корабельных надстроек и скрежет гнущегося лёгкого корпуса.

Команда рулевых на верхней палубе судорожно пыталась отдать, натянувшиеся как струны, швартовые концы. Одним из них — как бритвой срезало поднятую руку одного из матросов. Рулевые погибли в тот страшный день в ледяной воде, под винтами кораблей, пытавшихся как-то противостоять стихии. Наш командир, зная о находящихся наверху моряках, вынужден был отдать трудную для него команду — открыть цистерны срочного погружения. Он пошёл на неизбежную гибель трёх наших сослуживцев, предотвращая более страшные последствия. Мы поднырнули под плавбазу и со снесёнными внешними устройствами оказались прикрытыми мощным её бортом.

Когда ураган утих — перед нашими глазами было настоящее побоище: далеко на берегу вверх килями и на боку лежали, загромождённые льдами не успевшие или не смогшие что-либо предпринять подводные лодки и корабли охранения.

В бригаде погибло тогда двенадцать моряков — их в закрытых гробах с подобающими почестями похоронили на городском кладбище.

(Хочу отметить, что данные о погибших, которые озвучивает Владимир Яковлев очень спорные, точнее сильно преувеличены. Таких потерь среди личного состава не помнит ни один из ветеранов 171 бригады, служивших в те года — О.В.)

Из воспоминаний Валерия Кельпа.

В мае 1968 года я нес вахту на посту сигнальщика на плавбазе «Север». Плавбаза «Север» была пришвартована к пирсу правым бортом, к левому борту была пришвартована одна лодка. Еще три лодки были пришвартованы к пирсу. Первая лодка левым бортом была пришвартована к пирсу, вторая левым бортом к первой лодке, третья лодка левым бортом была пришвартована к второй лодке.

День был солнечный, теплый, спокойный — хоть загорай. Но постепенно температура воздуха стала понижаться, а горизонт темнеть.

Через каждые полчаса я докладывал оперативному дежурному о изменении обстановки, в ответ слышал спокойное «Добро». Но часа через 2 стало понятно, что в бухту заходит большое поле пакового льда. Наконец то была сыграна «Тревога», но лед уже приблизился вплотную к плавбазе и начал давить на подводные лодки и корабли.

По тревоге я занял свое место на своей С-365 по штатному расписанию.

Плавбаза «Кулу». Бывший голландский «Batoe», купленный в 1935 году.

Некоторые лодки отшвартовались и маневрировали. У подводной лодки, стоявшей у плавбазы «Кулу», лед повредил легкий корпус по левому борту и у нее появился крен. Трап на соседней лодке деформировался.

Плавбаза «Север» включилась в спасение бригады и стала ломать лед идущим на помощь судам гражданского флота. Подошедшие с гражданского порта суда ледокольного типа начали разламывать ледовое поле….

Нашу лодка С-365 от льда не пострадала, так как перед пирсом стояли МПК (малый противолодочный корабль). Досталось не только нашим лодкам, но и гражданским сейнерам, которые стояли практически рядом с плавбазой. Несколько рыболовецких сейнеров сейнеров льдина выдавила на берег..

Из воспоминаний Анатолия Шляхова.

В этот майский день 1968 года я стоял верхнюю вахту на С-224, команда лодки в это время была на плавбазе «Кулу». С-224 стояла 1 корпусом у плавбазы «Кулу».

Плавбаза «Кулу» была пришвартована кормой к пирсу. С-224 и еще одна у ее левого борта. С правого борта было 2 или 3 лодки, но это точно не помню. В это время в бухте на базе находилось от 7 до 9 лодок.

Я стоял у трапа перед рубкой. Было тихо. Погода была солнечная и ничего не предвещало беды. Вдруг швартовы стали натягиваться, трап полез на «Кулу» и стал почти вертикально, лодка как бы повисла на швартовых. Все это происходило медленно и спокойно, так что я сразу и не сообразил, что происходит…

У нашей С-224 свернуло носовую часть на 90 градусов. Лодку, стоящую рядом 2-м корпусом — развернуло и боком выдавило на берег полностью. Думаю из-за того, что рубили швартовые.

Из воспоминаний Александра Подшивалова.

Я служил на ПЛ в/ч 09633, командиром лодки был капитан 2 ранга Захаровский В. Д. (Судя по данным, полученным из других сайтов и источников — речь идет о ПЛ С-263 613 проекта — О.В.)

Это был обыкновенный майский день 1968 года. Мы жили на плавбазе «Кулу». В этот день к этой плавбазе было пришвартовано три лодки 171 бригады.

В обеденное время  погода стояла отличная и все стояли на баке плавбазы и наблюдали за подвижкой поля пакового льда, вошедшего в бухту Нагаево. Тогда никому из нас и в голову не могло прийти, что льдина с такой массой может ударить по нам. Тревогу сыграли поздно, когда уже лодки стало припирать к пирсу.

После объявления тревоги наш экипаж занял свои места в С-263, согласно боевому расписанию. так что могу только сказать то, что мы отшвартовались от плавбазы. После чего давали полный назад, затем вперёд, ходов было много. В результате мы пришвартовались к рыбплавзаводу.

Во время отшвартовки плавбазы погиб матрос, который служил на ней. Он был сварщиком и автогеном обрезал швартовые… За данное происшествие командира бригады чуть не отдали под суд.

Заключение

В этот майский  день 1968 года в бухте Нагаево было от 7 до 9 подводных лодок 613 проекта 171 ОБрПЛ. Часть из них получили повреждения различной степени тяжести, часть сумели выйти из этого происшествия без потерь.

С-224 (командир Дробышев) при подвижке льда получила серьезные повреждения. Она стояла у причала первым корпусом. При работе моторов полным задним ходом волна притиснула лодку носом к берегу так сильно, что вся носовая часть легкого кор­пуса разрушилась до передних крышек торпедных аппаратов.

ПЛ С-224 в Тауйской губе следует в полигон на торпедные стрельбы. 1978 год.

С-263 (командир Захаровский) повреждений не получила, перешвартовалась к плавучему рыбзаводу.

С-275 (командир капи­тан 2-го ранга Цатис) повреждений не получила, стояла крайним корпусом у борта плавбазы.

C-286 (командир Колесников) смогла отойти на середину бухты. Тем не менее, ледяное поле отнесло лодку в южную часть бухты на мелководье, где она осталась в ледяном плену, т.к. была загорожена торосами и ставшими на мель льдинами.

Бухта Нагаева. С-286 вмерзла в лёд

С-288 (командир Щербавских) из-за внезапной подвижки ледяного поля получила пробоины в 4-х ЦГБ (3,5 на 1,5 метра в районе ЦГБ № 6 и № 7 и 1,5 на 1,5 метра в районе ЦГБ № 7 и № 8, кроме этого по правому борту в районе ЦГБ № 3 горизонтальная щель 1,5 на 0,6 метра). Погнут правый гребной винт.

С-288. Фото предоставлено Александром Куличенко.

С-365 (командир Фелипенья) не пострадала от льда, так как перед пирсом стояли МПК, которые прикрыли подводную лодку от льдины.

С-365. Магадан, бухта Нагаева.

Достоверных данных о потерях среди личного состава 171 ОБрПЛ в настоящее время мы не располагаем.

Если у очевидцев этого происшествия будет желание что-то добавить, поправить, либо исправить в этой статье — мы будем признательны за любую помощь. Свои замечания и пожелания можно оставлять в комментариях, либо написать письмо администратору сайта.