Первое упоминание о пеших тунгусах Охотского побережья содержится уже в показаниях захваченного казаком Елисеем Бузой юкагирского аманата, сообщившего, что на Охотском берегу живут «пешие люди рода Наттыла» (1639). В дальнейшем, землепроходцы четко разграничивали тунгусов пеших от оленных, хозяйствующих на Охотоморье.
Еще в августе 1648 года якутский казачий десятник Семен Шелковник послал из Охотска вдоль северного побережья Охотского моря отряд казаков из 26 человек во главе с Алексеем Глубоким. Морем они добрались до Тауйской губы, где в устье реки Мотыклей (Мотыхлей) поставили зимовье. Исследователи отмечают роль казаков Ермила Васильева и Василия Филиппова в существовании этого опорного пункта землепроходцев. Зимовье представляло собой «простую курную избу с большой глиняной печью, со слюдой в окнах, а то и просто с куском льда. Жило в такой избе, самое малое, 6 казаков. Коли надо было, так избу огораживали, в надежде иметь оборонительное сооружение от нападений коренных жителей-«тунгусов».
Аборигены, видя малочисленность казаков, первыми нападали на них, несколько раз поджигая зимовье. Но победа досталась землепроходцам. Среди их трофеев оказалось: «40 луков, 4 рогатины, 10 костяных куяков (защитные костяные латы), 17 шишаков (шлемы, наголовники), 65 лыж, 10 костяных крюков с двумя железными баграми зимовье разволакивать».
Зимовье это называлось Тауйским, иногда Мотыхлейским. Казаки прожили там до 1651 года, после чего зимовье переименовали в острог. Связано это событие с именем якутского казачьего десятника Михаила Стадухина, который осенью 1650 года с отрядом казаков вышел с реки Колымы через Анюйский хребет на Анадырское зимовье, ранее основанное казаками С. Дежнева.
В феврале 1651 года сухопутным маршрутом казаки М.В. Стадухина направились на юг — к реке Оклан, а затем по морскому побережью через Пенжину, Гижигу дошли до реки Яма. Но только к сентябрю 1653 года они основали в устье реки Тауй, на левом берегу, примерно в 400 верстах к северу от Охотска, зимовье. Это был второй Тауйский поселок на Охотском побережье.
Географические открытия, сделанные русскими землепроходцами во второй половине ХVII века и зафиксированные на первых чертежах — картах, не сохранились. Лишь благодаря картографической деятельности известного исследователя и коллекционера С.У. Ремезова, снимавшего копии с первых сообщений землепроходцев, мы имеем возможность познакомиться с результатами их походов. Обзорные ремизовские чертежи-атласы всей Сибири составлялись в 1687, 1698-1701 годах. На чертежах 1687 года, где показаны маршруты М.В. Стадухина от реки Пенжины к р. Охота в 1651-1657 годах, в частности, отмечена река «Товуй».
Существует и другое мнение. Историк А. Сгибнев в 1869 году утверждал, что казак Михаил Стадухин построил на устье реки Анадырь шитики и в 1656 отправился на них с товарищами к югу, обогнув полуостров Камчатку, «вошел в Охотское море, на берегу которого построил Тауйский острог». Возражая Г. Миллеру и Ф. Врангелю, известным исследователям Северо — Востока, которые говорили, что Стадухин вышел на Пенжину сухим путем и с устья ее плавал по Ламскому морю, Сгибнев писал, что имел в руках документы о морском плавании Стадухина. Но последующие исследователи движения землепроходцев этих свидетельств пока не обнаружили.
Вероятно, изображение рек Охотского побережья 1687 года появилось впервые на картах Северо — Востока Азии, после получения известий от землепроходцев. Кроме того, С. Ремезов на своих чертежах отмечал детальное размещение коренного населения. Так появились записи, свидетельствующие о том, что по рекам «Охота, Ухтея, Иня, Товуй, Яна живут ламские тунгусы и коряки».
О походе стадухинцев на Тауй рассказывал в челобитной участник этого похода — служилый человек Аника Яковлев: «И с реки на реку переходя с Анадыря на Тавуй дважды море било, и заводишко разметало, а иные морем потопило, и голод терпели, и души свои сквернили, а тебе, государю, служили и раны от ыноземцев и увечье принимали, ран по 5-ти и по шти, и по 10-ти на человека. И многих, государь, побито нас, холопей твоих, на дорогах и переходах, и на морском разбое и на аманацкой имке, и з голоду 37 человек, а всех, государь, нас было с ним Михаилом, 50 человек, а ныне, государь, нас осталось с ним, Михаилом,14 человек».Интересный документ, характеризующий о мужестве и целеустремленности землепроходцев, их преданности Отечеству.
Анализируя родовой и племенной состав народов Охотского побережья в 17 веке, этнограф Б. Долгих сообщал, что в 1678 году среди охотских оленных эвенов выделяется Долганский род, из которого 60 плательщиков ясака кочуют в районе Мотыклея, Тауя и верховьях Колымы. Его коллега И. Гурвич подсчитал, что к середине ХVII века на Охотском побережье живет 5700 человек, в том числе пеших-2650 и оленных-3015,представляющих основные роды: Долганский, Годниканский, Горбиканский, Киларский, Уяганский. Они кочевали по рекам — Охоте (Уяганы), Мотыклею (Угчерский), Армани (Муйтукарский, Абдарский), Ола (Угдигирский).
В конце века наметилась миграция охотских эвенов на север. Первое продвижение части охотских эвенов на территорию коряков относится к последнему десятилетию ХУ11 века. Оседлые и кочевые коряки оказали эвенам и землепроходцам, их поддерживавшим, вооруженное сопротивление, но все же вынуждены были отойти от рек Ола, Яма, Вилига, Гижига, на которых они тогда жили, к берегам Пенжинской губы.
Фольклор народов Охотского побережья донес до нас сквозь века образ жизни охотников, оленеводов, рыбаков, морских зверобоев и того времени, когда землепроходцы встретились с коренными северянами.