В России грамотность распространялась до ХVII века преимущественно среди духовенства и приказного люда — дьяков и подъячих. Сибирь, в отличие от европейских районов, по мере освоения ее территорий, так же включалась в систему просвещения существующего феодального общества. Грамотные люди уже были здесь среди первых русских поселенцев-казаков, купцов, промысловиков, крестьян, посадских людей. И среди должностных лиц Сибири — воевод, «таможенных голов», приказчиков в ХУ1-ХУ11 вв. неграмотные не составляли большой редкости. До появления школ возможность получить образование давали частные «мастера грамоты», в роли которых выступали писцы, подъячие, церковнослужители и просто грамотные люди. Обучение было, как правило, примитивно и имело целью научить учащихся лишь читать и писать.
Лишая церковь монопольного права заниматься просветительством, правительство Петра I взяло курс на подготовку грамотных кадров, необходимых для осуществления задуманных государственных преобразований, и наряду с духовными учебными заведениями, создает условия для организации светских школ.
В 1701 году тобольский воевода М. Черкасский открыл первую светскую общеобразовательную школу. По составу учащихся, кругу изучаемых предметов и юридическим нормам содержания учеников, она предвосхищала цифирную и гарнизонную школы, то есть школы углубленного изучения предметов и практической направленности.
Через два года, вновь по инициативе Петра I, в Тобольске открывается славяно-латинская школа, главой которой был назначен митрополит Филофей Лещинский, видный церковный деятель, трудами которого за 25 лет деятельности в Сибири было построено 37 церквей и крещено более 40 тысяч коренных жителей этого отдаленного региона страны.
Христианское влияние на жителей Северо-Востока распространялось не только из Тобольска, но и из Иркутска, где в 1727 году открывается вторая в Сибири самостоятельная епархия.
Петр заранее назначил туда первым епископом на вновь открывшуюся кафедру известного проповеднической деятельностью Иннокентия, представителя древнего рода волынских дворян Кульчицких.
Спустя 33 года русская церковь причислила епископа Иннокентия к лику святых. День его погребения-26 ноября на территории Вознесенского монастыря в Иркутске считается памятным в истории церкви, а монастырь признан такой же святыней, как в европейской России-лавры Киево-Печерские и Троице-Сергиевы.
Тобольская епархия, не уступая пальмы сибирского первенства, посылает на Северо-Восток, в частности на Камчатку, архимандрита Мартиана для миссионерской работы среди аборигенов в 1732 году. Вслед за ними откомандировываются на Север миссионеры- священники, которых включали в состав почти каждого отряда казаков. Были они и в составе знаменитой экспедиции Витуса Беринга.
Как известно, на Северо-Востоке Азии в начале ХVIII века действовало более трех десятков острогов, насчитывающих по несколько десятков и сотен русских служилых людей, казаков, промышленников и, так называемых, «гулящих» людей, служивших без жалования, «своей волею». Обычно служилых отправляли в остроги и зимовья на 1-2 года, некоторых на 5-10 лет «с детьми своими». Заботы о будущем своих семей заставляли первопоселенцев думать и об образовании, и о профессии подрастающей молодежи. В административном плане живущие на Северо-Востоке до 1731 года подчинялись Якутской воеводской канцелярии, с 1732 года — Охотску, подчиненному в свою очередь Иркутской провинциальной канцелярии.
Возникновение каждого острога сопровождалось постройкой церкви и обзаведения соответствующего имущества, среди которого обязательно были книги, преимущественно церковно-служебного и духовно-назидательного характера. Так у бывшего якутского воеводы А. Барнешлева в 1681 году оказались псалтырь, апостол, часослов ветхий, «Книга сказаний разных статей», «Книга в полдесть», да еще девять малых книг на немецком языке.
Правда, содействуя всем мероприятиям по водворению христианства в Сибири, правительство прибегало иногда к таким средствам, которые мало отвечали «духу учения Христа». Так оно предоставляло инородцам, принявшим христианство, разные льготы. Например, освобождало их от ясака и воинской повинности, выдавало им одежду, хлеб и другие хозяйственные предметы.
Но со времен Петра I церковь в России получила новое направление. В правительственном Указе 1702 года отмечалось: «Совести человеческой приневоливать не желаем и охотно предоставляем каждому на его ответственность пещися о спасении души своей». Если Петр миссионерству в Сибири придавал главным образом политическое значение и «видел в нем только средство для сближения с Китаем и народностями центральной Азии», то при императрице Елизавете, благосклонно относящейся к делу церкви, миссионерство в Сибири оживилось лишь не надолго.
Екатерина Великая принцип веротерпимости довела до покровительства всем, даже языческим верованиям. Поощрительные меры к крещению иноверцев были отменены, кроме трехлетней льготы податей и рекрутства новокрещенным.
Все же первая школа на Охотском побережье носила светский характер. Организованная по инициативе В. Беринга в 1732 году навигацкая школа в Охотске действовала до прибытия в порт духовной миссии архимандрита Иосафа Хотунцевского. Командир Охотского порта, опальный сенатор и генерал Г. Скорняков – Писарев получил инструкции, в которых один из пунктов рекомендовал ему «организовать в Охотске народную школу, но не для одной грамоты, а и для цифири и навигации», разумно подчеркивая, что в результате учебы могут «люди к службе знающие возрастать, а не дураками оставаться».
Тем не менее, Охотская канцелярия чинила препятствия в отборе и обучении детей, особенно прибывшему в 1737 году учителю из ссыльных «протокариус юстиц-коллегии» Ф. Гейденрейху. Через два года он, убедившись в бесполезности занятий, выехал в Якутск, где обучал арифметике малолетних казачьих детей из числа уже знающих русскую грамоту.
В связи с трудностью комплектования навигационных школ в Охотске и Якутске, в отличие от других учебных заведений Сибири, дети казаков, крестьян, матросов, мещан и чиновников, русских и якутов принимались в обучение без сословных и национальных ограничений.
Так закладывались традиции демократического решения проблемы просветительства народов, живущих на Северо-Востоке, приобщения их к общемировой культуре.
Только в 1740 году новый командир Охотского порта А. Девиер по указу императрицы Анны Иоановны, закрыв навигацкую школу в Охотске, открыл для «нижних чинов» гарнизонную школу, отобрав в нее 21 мальчика из разных сословий и назначив учителем попа — растригу Я. Самгина. Обучали в таких школах военному делу, элементарной грамоте и различным ремеслам.
Выпускники гарнизонных школ назначались на низшие командные, канцелярские и хозяйственные должности в армии с учетом социального происхождения и успехов в учебе. Преподавателями выступали офицеры местных гарнизонов, должностные лица и просто грамотные люди, даже из числа ссыльных, которых в Охотске было довольно много к тому времени. Под различными названиями — казачьи, пограничные, военно-сиротские такие школы существовали в Сибири до 1819 года.
На просьбу А. Девиера прислать учителя рисования и арифметики, Иркутская провинциальная канцелярия ответила отказом в 1742 году, видимо, не в состоянии выполнить эту просьбу. Но силами охотской интеллигенции все же организовали изучение геодезии, судостроительного дела, мореходства. После окончания школы, выпускники становились штурманами и их помощниками, занимали различные должности по линии морского ведомства.
Специалисты требовались для нужд Великой Северной экспедиции и строящегося Тихоокеанского флота. Адъюнкт Академии наук Стеллер из экспедиции В.Беринга, просил Синод в 1741 году прислать на Север трех священников для Большерецкой, Верхнекамчатской и Анадырской церквей, трех-четырех студентов — учителей, учебные и церковные книги. Сам он пытался заменить бумаги пергаментом, производство которого наладил на Камчатке из оленьей кожи. Но из-за отсутствия ассигнований, учебников и бумаги, подготовленных учителей, первые церковно-приходские школы на Камчатке закрылись. Причиной тому, соперничество между представителями светской власти в Охотске и духовной власти в лице архимандрита Иосафа.