Передача кораблей в Колд–Бэй 1945 год.
Американский историк Ричард Рассел из Морского исторического Центра в статье «Сверхсекретная советско–американская операция ленд–лиза на Аляске в 1945 году» в ноябре 1993 года раскрыл предысторию самой трудной и большой транспортной программы второй мировой войны.
В 1944 – 1945 годах между представителями Военно–Морских Сил СССР и США, адмиралами Алафузовым (СССР), Ольсеном и Кингом (США) состоялись соглашения о передаче в рамках ленд–лиза Советскому Союзу кораблей семнадцати типов, включая фрегаты и миноносцы, двух видов самолетов, 300 легких бомбардировщиков, различного вооружения и электроники. Запланированная операция носила кодовое название «Мильный столб».
Кузнецов Николай Герасимович возглавлял советский ВМФ, как Народный комиссар Военно-морского флота, с 1939 по 1946 гг.
В январе 1945 года нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов предложил перевезти около 3000 советских моряков из Мурманска на Аляску, где предполагалось вначале на Алеутских островах или в Даг–Харборе получить американские суда. Однако американская сторона в лице адмирала Кинга предложила свой вариант — Колд–Бэй, как самое удобное место для этих целей на юго-западе Аляски. Программа перевозки моряков должна была осуществляться спустя неделю после окончания Ялтинской конференции 1945 года. Планировалось передать в распоряжение советского ВМФ 180 кораблей, в том числе 30 фрегатов, 24 миноносца, 56 подводных лодок, 30 быстроходных лодок, 4 корабля технической помощи. После окончания обучения на базе Колд-Бэя корабли должны быть доставлены в советские гавани в сопровождении конвоя до Петропавловска–Камчатского и Владивостока.
Однако не только боевые корабли из США поставлялись Советскому Союзу в рамках ленд-лизовского соглашения. С 1942 – по 1945 годы по воздушному мосту через Аляску, Чукотку, Колыму, восточную Сибирь к Красноярску и далее к Западному фронту 1-я перегоночная авиадивизия ГВФ доставила около 8 тысяч истребителей и бомбардировщиков.
Летающая лодка «Каталина» в небе.
Кроме того, 15 марта 1945 года временно исполняющий обязанности начальника ВВС ВМФ СССР, генерал–лейтенант авиации Бартновский просил начальника Главного управления ГВФ маршала авиации Ф.А.Астахова распорядиться о переброске 20 экипажей (120 человек) ВВС ВМФ из Уэлькаля (Чукотка) в Фэрбенкс (Аляска). Эти экипажи по решению правительства должны были перегонять из США в СССР закупленные тяжелые морские гидросамолеты «Каталина». 2 августа аналогичная просьба поступила от начальника Главного морского штаба ВМФ адмирала Кузнецова – «в соответствии с решением СНК СССР о посылке в США группы офицеров, старшин и краснофлотцев для выполнения специального задания». Видимо, это были кадры личного состава кораблей и самолетов, предназначавшихся для активного участия в войне на Тихом океане.
Л.В. Малаховский, участник секретной операции «мильный столб», будущий профессор–филолог из Санкт–Петербурга, вспоминал: «Я был одним из рядовых участников этой операции и знал далеко не все, но, думаю, мои воспоминания могут тем не менее быть интересны исследователям истории российско–американского сотрудничества на Аляске. Для осуществления операции был сформирован специальный отряд Тихоокеанского флота со штабом во Владивостоке. Именно туда я прибыл в марте 1945 года из Москвы с 30 другими студентами Военного института иностранных языков, которые должны были работать в качестве переводчиков при передаче кораблей. В конце марта штаб отряда вместе с группой военно–морских специалистов (штурманов, радистов, артиллеристов и т.д.) и переводчиков отправился из Владивостока на «Свободе», грузовом судне, переделанном для перевозки людей. Через 7 дней мы приплыли в Петропавловск – Камчатский. После долгого пребывания там отправились на восток и через 7 дней прибыли в Датч–Харбор. Это было 12 апреля, памятный день смерти президента Рузвельта. В тот же день мы отправились дальше и вскоре достигли места нашего назначения, Колд-Бэй.
Колд-Бей. Аляска.
Колд-Бэй – длинный и широкий залив, очень удобный для якорной стоянки кораблей. Он окружен плоскими пустынными холмами, защищающими его от ветров, поэтому во время сильных штормов, которые случаются там очень часто, море в заливе остается сравнительно спокойным. К северо–востоку от берега, у которого мы остановились, на расстоянии примерно в 25 миль, мы могли отчетливо видеть вулкан Павлова, испускавший в небо каждые 7 минут облако дыма. Маленькая гавань – с одной длинной пристанью. На берегу не было больших зданий, только несколько небольших домов, в которых, как мы узнали позднее, располагалась штаб–квартира базы.
Нас поселили в маленьких сборных домах, рассчитанных на 6 или 30 человек каждый, которые были собраны прямо на наших глазах. Дома были оборудованы плитами, работающими на нефти, и мы удивились, увидев, что бак с нефтью, из которого мы должны были брать топливо, совсем не охранялся. Командиром базы был капитан 1-го ранга Максвелл, русский по происхождению, в то время ему было 58 лет. По его рассказам, он убежал из Одессы в возрасте 8 лет, пробравшись на корабль, идущий в Америку.
Советский связист проходит обучение под руководством своего американского коллеги. Колд–Бэй, 1945 год. Аляска.
Передача кораблей началась в самые первые дни. Американские военные корабли прибывали в Колд -Бэй группами каждые две недели, в каждой группе по 2 десятка кораблей. Главным образом это были небольшие противолодочные корабли (охотники) и траулеры с командой в 25-50 человек. Наиболее крупными судами, переданными советскому флоту, были фрегаты с командой более 200 человек. Как только прибывала группа американских военных кораблей, советская команда поднималась на борт каждого судна, таким образом, в течение всего времени передачи на нем были две команды — американская и советская – на две недели. Каждый специалист должен был с помощью переводчика понять все инструкции и освоить соответствующее оборудование. Беда была в том, что ни один из советских моряков не знал английского (уровень образования большинства из них был 4-5 классов начальной школы) и ни один американский моряк не мог говорить по – русски. Кроме того, на каждом корабле было только по одному переводчику. Так как нам приходилось работать также и в штабе, в порту и госпитале и т.д.,- у американцев собственных переводчиков не было. Поэтому наши переводчики были очень загружены.
Чтобы научить советских моряков новым специальностям, гидроакустике и радиолокации, был организован специальный курс, на котором они слушали лекции и практически тренировались в поиске подводных лодок на специальном тренажере. Курсы вел мистер Хэндерсон, сорокалетний профессор Массачусетского технологического института. Я был назначен постоянным переводчиком на курсах из–за некоторого опыта в радиотехнике, который я получил, работая радистом на фронте. За 4 месяца моей работы на курсах я хорошо познакомился с Хэндерсоном, который оказался очень милым и умным человеком. Я подружился с двумя его ассистентами, 19-летними сержантами, Диком Чэмплином и Бобом Эмблером. Я помню, что Дик был из Филадельфии, где его отец работал банковским служащим. После занятий Дик и я проводили долгие часы в разговорах и дискуссиях, но это уже другая история.
После двух недель совместной работы передача кораблей заканчивалась. Американские моряки улетали обратно в Штаты, а русские отправлялись на полученных кораблях в Петропавловск. Для их замены оттуда приезжали новые команды, в то время как из США прибывали новые суда, и работа начиналась заново. В течение всего периода работы базы было примерно десять таких перемещений. После 8 августа, когда СССР объявил Японии войну, работа продолжалась. Советские специалисты и переводчики оставались на базе непрерывно в течение 5 с половиной месяцев.
Советские и американские моряки празднуют капитуляцию Японии (Аляска, США), сентябрь 1945 года.
3 сентября война с Японией закончилась, и в тот же день американская сторона, согласно решению нового президента, прекратила все поставки по ленд-лизу. Они перестали поставлять нам не только новые военные корабли, но и продукты питания и другие предметы первой необходимости. Возникла катастрофическая ситуация: на камбузе не оставалось продуктов, но мы не могли их больше брать со склада. Нужно было как можно скорее возвращаться домой, но не было транспортных средств опять же из–за прекращения действия ленд-лиза. В этот критический момент командир базы Максвелл оказал нам огромную помощь. Он приказал под свою личную ответственность обеспечивать нас провизией в течение всего времени нашего пребывания на базе и помог нам с транспортировкой.
Контр-адмирал Борис Дмитриевич Попов и капитан Уильям Стюарт Максвелл (справа).
Однако только спустя три недели мы смогли наконец отправиться домой. 27 сентября мы отплыли из Колд Бэя на большом американском пароходе «Карл Шурц», который доставил нас в Петропавловск. Там нас распределили по маленьким судам, принятым ранее в Колд-Бэе, и мы отправились во Владивосток. Путешествие было очень тяжелым и опасным из – за тайфуна, который разразился, когда мы проплывали мимо Курильских островов. Крен наших перегруженных кораблей составлял 45 градусов. Однако все закончилось хорошо, и в середине октября мы благополучно прибыли во Владивосток. Там пересели на поезд и после двухнедельного путешествия через всю страну прибыли в Москву, где вскоре возобновили занятия».
Профессор Л.В. Малаховский на всю жизнь запомнил спецкомандировку в Америку. Спустя полвека, в 1995 году он оценивал эти события так: «эпопея Колд Бэя произвела глубокие впечатления на всех ее участников и, особенно на переводчиков, которые в течение нескольких месяцев тесно общались с представителями другой великой державы, культура которой была нам почти не знакома. Как будто железный занавес (о существовании которого, однако, мы тогда даже и не подозревали) был раздвинут. И если наших моряков привлекал заокеанский уровень техники и незнакомый образ жизни, то американские моряки, особенно офицеры, были впечатлены нравственной чистотой, добросовестностью и дружелюбием советских моряков, профессионализмом, который позволил им овладеть новой техникой даже при нехватке переводчиков».
По воспоминания ветеранов, обучение экипажей началось несколько позже — 16 апреля 1945 года, когда экипажи 12 миноносцев, 6 деревянно–корпусных миноносцев и 20 быстроходных лодок, в составе которых было 220 офицеров и 1985 добровольцев начали береговые тренировки.
Михайлин Владимир Васильевич. Советский военачальник, адмирал.
Один из тех советских моряков был будущий адмирал Владимир Михайлин. Он вспоминал, что его служба на Тихоокеанском флоте началась с марта 1945 года, когда его назначили командиром сторожевого корабля и с экипажем был направлен в США на Аляску в бухту Кол–Бэй принимать корабль.
«Это был по тем временам новейший корабль, водоизмещением около 2500 тонн, оснащенный 76-мм и 45-мм корабельной артиллерией, с мощным противолодочным вооружением, гидроакустикой, и, главное, радиолокацией. Американский сторожевик, получивший имя ЭК-9, мы освоили, и в конце июня прибыли во Владивосток, готовясь к войне с Японией. В начале августа я был вызван в штаб флота и получил задачу: принять на корабль батальон морской пехоты, командира сил высадки со штабом и следовать в составе десантного отряда в корейский порт Сейсин с последующим его захватом. К Сейсину подходили в густом тумане по радиолокации, что для японцев оказалось полной неожиданностью. Швартовались прямо к причалу. Батальон высадился в считанные минуты и сразу же завязал бой на территории порта. Вслед за нами в порт стали заходить другие корабли с десантом, баржи с артиллерией и танками. Бои за Сейсин закончились 17 августа. В тот же день был получен приказ следовать во Владивосток, а с прибытием туда – направляться в состав десантного отряда в порт Маока. Это была последняя боевая операция, в которой участвовал «Эк-9», — писал будущий адмирал.
Передача советским морякам фрегатов из состава флота США. 1945 год. Американские патрульные фрегаты типа «Такома» (водоизмещение 1509/2238—2415т, скорость 20 узлов, вооружение: 3 76-мм орудия, 2 40-мм спаренных «бофорса», 9 20-мм «эрликонов», 1 реактивный бомбомет «Хеджехог», 2 бомбосбрасывателя и 8 бортовых бомбометов (боезапас — 100 глубинных бомб) строились в 1943—1945 годах. В 1945 году 28 кораблей этого типа были по ленд-лизу переданы в СССР, где были переклассифицированы в сторожевые корабли и получили обозначение «ЭК-1» — «ЭК-30». Первая группа из 10 кораблей («ЭК-1» — «ЭК-10») была принята советскими экипажами 12 июля 1945 года в Колд-Бэй (Аляска) и 15 июля убыла в СССР. В августе 1945 года эти корабли приняли участие в советско-японской войне. Остальные 18 кораблей («ЭК-11» — «ЭК-22» и «ЭК-25» — «ЭК-30») были приняты советскими экипажами в августе-сентябре 1945 года и участия в боевых действиях не принимали. 17 февраля 1950 года все 28 кораблей были исключены из состава ВМФ СССР в связи с возвратом ВМС США в Майдзуру (Япония).
Не так просто шло освоение американского оборудования на Аляске. Трудности были в том, что советские моряки ничего не знали о радарах и сонарах. Поэтому в каждом экипаже создали группу специалистов, которым были знакомы основы судовождения, но и они нуждались в изучении характеристик кораблей того или иного типа. Американские инструктора провели обучение 100 советских морских офицеров и 800 добровольцев для работы на 30 больших десантных кораблях. Они обучили их поведению во время боев с подводными лодками, атаке и пришвартовке. Некоторые миноносцы и быстроходные лодки нуждались в ремонте. Корабельное бюро в Даг Харборе организовали достаточно быстро, связав его с деятельностью базы в Колд-Бэе и верфями на западном побережье США. 8 июля была закончена подготовка моряков для укомплектования будущих экипажей 10 фрегатов (около 200 офицеров и добровольцев). Через три дня корабли были готовы к транспортировке в распоряжение советского флота. 12 июля десять фрегатов взяли курс на Петропавловск–Камчатский. Тренировки на миноносцах закончились ранее предусмотренного времени. И поэтому в конце июля 100 кораблей из 180 были также переданы флоту СССР. Только ремонтные работы на быстроходных лодках в Сиэтле задерживали выполнение программы.
Один из активных руководителей Магаданского областного Совета ветеранов С.Ф. Мельчаков, призывник 1939 года из Минусинска (Красноярский край), служил на торпедных кораблях Амурской флотилии. Призвали его на флотскую службу по традиции на пять лет, но на военной службе он провел 10 лет, в том числе в годы Великой Отечественной войны. Он помнит, что с 1941 года над Владивостоком практически ежедневно крутился японский самолет – разведчик и потому на кораблях в это время объявляли боевую тревогу. Связист Мельчаков всегда был на своем боевом посту. Участвуя в военно–морском десанте в порту Гензан (Корея), он 12 суток держал оборону со своими однополчанами, не отдавая врагу захваченного аэродрома. Подвиг С.Ф. Мельчакова был отмечен орденом Красной Звезды. Способного и отважного моряка приметили, и когда во Владивостоке в течение месяца тщательно отбирали экипажи для приемки американских кораблей, то Степана включили в состав отряда, направляемого к берегам Флориды (США), на базу Томкинс Валле.
Высадка морских десантов в портах Северной Кореи и завершение ее освобождения в 1945 г.
«Форму нам сшили индивидуально из материала для старшего комсостава. Мы в ней в увольнение пошли раз, перед прибытием в Америку,- так патруль нас задержал,- не было в то время ни у кого из простых моряков формы такого качества»,- вспоминает С.Ф. Мельчаков.
Магаданский журналист З. Леухина в ходе интервью с ним задавала ему вопросы и 90 -летний ветеран четко отвечал на них и рассказывал:
— Занятия в США были напряженными?
— Я изучал радиолокационные приборы полный рабочий день. Потом отдых, свободное время. Жили мы на берегу – в коттеджах с удобствами. Мы бы и сутки напролет учились, но американцы не перерабатывали.
-Корабли эти были номерными, собственных имен не было. У них были фрегаты, а наши называли эсминец.
-Во время приемки кораблей американцы удивлялись тому, что наши матросы стремились научиться не только использовать машины и механизмы, но и освоить их устройство и методы ремонта. Их принцип – не ремонт отдельных деталей, а замена всех агрегатов в доке. Их крайне удивляло, что наши матросы могут выполнить практически любой ремонт, и они не раз говорили, что наши матросы – не матросы, а переодетые инженеры.
-Флаг ВМФ СССР поднимался на каждом корабле с момента полного замещения советскими моряками американского личного состава.
— В конце июля мы подняли флаг и 4 августа пришли во Владивосток. О войне с Японией никто не говорил, но на борт к нам стали грузить технику и десантников, сказали, что объявлены учения. 7 августа мы вышли в море и в ноль часов нам объявили, что корабль примет участие в боевых действиях против Японии, исполняя союзнический долг.
— Освобождали мы северную часть Кореи — до 38-й параллели. Наши корабли доставляли туда группы десанта с техникой, и на полном ходу возвращались во Владивосток за новой партией войсковых подразделений.
-Я хорошо запомнил путь на Ганзан. В этом порту мы были дольше, чем в других. Там очень сложный для прохождения фарватер – множество мелких островов, легко напороться на подводные скалы. Там еще шныряли японские подлодки — приходилось бомбить фарватер.
-Выполнив эту боевую задачу, мы пошли на Сахалин. В порт Холмск доставили наши войска, а сами заступили на боевое дежурство в море. Пришлось и нам немало пострелять – оставшиеся на острове японские солдаты сдаваться в плен не хотели, а желали отправиться на остров Хоккайдо, который прекрасно виден через пролив Лаперуза. По ночам на плотах переправлялись, но мы их не пропускали. Приказ выполняли.
Мобилизовали С.Ф. Мельчакова только в 1949 году. На «гражданке» затем он окончил техникум, работал в родном Минусинске на телеграфе. С 1965 года трудился в Магадане на разных руководящих должностях Магаданского почтамта, до выхода на заслуженную пенсию. Его трудовая и боевая биография – для многих дальневосточников пример патриотического отношения к гражданскому долгу.
В рядах Амурской флотилии, на канонерской лодке «Красный Октябрь» с 1939 года служил Евгений Петрович Тараканов. В ноябре 1943 года ему присвоили звание старшины 1-й статьи, а в июле 1944 года опытного моряка, отличника боевой и политической подготовки перевели на флагманский корабль «Амур». В августе 1945 года флотилия готовилась к проведению Маньчжурской операции, в ходе которой предполагалось форсирование таких рек как Амур, Уссури, Сунгари и захват сильных опорных пунктов японцев в Манчжурии. «Амур» участвовал в ночных высадках советских десантов, проводил корабли флотилии через минные заграждения, в ходе этих операций Е.П. Тараканов успешно нес боевую вахту на корабле. Его участие в действиях флотилии в военное время было оценено медалями «За боевые заслуги», «За Победу над Японией», но его мирная профессия никак не была связана с морем. Еще в 1933 году он стал договорником Дальстроя и работал в геологических экспедициях на Колыме и Чукотке, куда вернулся в 1946 году после демобилизации. Работал в «Чукотстрое» геологом до 1963 года. Такова была судьба простого, скромного воина, ответственно выполнявшего свой долг и не изменившего своему мирному труду, посвятив его познанию подземных богатств Чукотки на протяжении многих последующих лет…
К 25 августа 1945 года морской департамент США обучил 3700 офицеров и добровольцев и увеличил число объединенных моряков до 12400 человек. Программа обучения моряков закончилась на следующий день после того, как американский капитан Максвелл получил директиву прекратить все действия по ленд-лизу. В это время 149 судов уже были отправлены в СССР после 142-дневной операции «Мильный столб». Корабли находились на пути в Колд–Бэй, когда был получен приказ вернуться им в Сиэтл. Капитан Вильям Максвелл узнал от советского адмирала Попова, что пехота, которая тренировалась в Колд-Бэй, успешно атаковала Парамушир, спустя десять дней после прибытия в Петропавловск-Камчатский. Не исключено, что среди десантников были высажены на этот остров и призывники-северяне из Анадырского райвоенкомата, попавшие служить на Камчатку в составе 101-й стрелковой дивизии и других подразделений Камчатского оборонительного района. Таким образом, в большей степени на американских военно-морских судах советский десант заканчивал вторую мировую войну.
28-30 июня 1956 года в Татарском проливе затопили более десятка военных кораблей — большие морские охотники и тральщики, исключенные из состава ТОФ. Несколько таких же судов были затоплены и в 1960 году в районе Находки по договору с бывшими союзниками. А в Совгавани базировались фрегаты, полученные до августа 1945 года от США по ленд–лизу. Большинство из них были возвращены еще в 1950 году ВМФ США.
Автор статьи: Давид Исумурович Райзман.