Пассажиры устало уселись в кресла огромного Ил-62. Закончена нервотрепка и перебежки между регистрациями, накопителями и автобусами. Вскарабкались по крутому трапу, протиснулись в узкие двери.
Приятная музыка в салоне и свист компрессора турбин вместе с неповторимыми запахами и другими звуками предполетной суеты представляют собой тот самый паровозный дым, который ест при расставании глаза без жалости в известной старой песне. На улице поземка, внутри тепло и чисто. Теплую одежду свернули и положили на полки, или отнесли в гардероб. Зима все-таки. А дома и мороз приличный.
Соседи знакомятся, сетуют на узкие проходы и маленькое расстояние между креслами. Двери закрыты. Командир поздоровался, летим. Стюарды и стюардессы привычно суетятся на кухнях.
Самолет мягко присел и начал движение. Загорелась просьба пристегнуть ремни, которая была продублирована устно. Все как обычно. Свет в салоне подмигнул и…. Сзади из салона раздался дикий женский вопль:
— Воно не сходыться! НЕ ХВАТАЕ….- Шож воно робыться?
Испуганная стюардесса и парень в летной форме бегом кинулись к месту происшествия:
Между подлокотниками кресла втиснуто тело огромной казачки лет сорока или чуть меньше. Мощное тело под ярким, именно казачьим, нарядом было упаковано во все виды теплого белья, которое было накоплено поколениями предков для поездок на лошадином транспорте.
Уникальное создание, в неудобной одежде в непривычной обстановке совсем растерялось. Вытирая пот, и поправляя сползающую кофту, изо всех своих сил старалось помочь стюардессе застегнуть на необъемном животе пристяжной ремень с кресла. Под выдохи и причитания, что столько далеко лететь, а тут такая оказия…
Попытка персонала успокоить, сказать, что можно и не пристегиваться, была пресечена резким отказом. Типа, всех пристегивают, а я при аварии погибну. Пришлось стюарду бежать за удлинителем…. Снял ремень с другого кресла, чуть подумал и приспособил, немного покопавшись чуть пониже огромного неподражаемого бюста. Получилось нормально, даже не пришлось коленкой упираться.
За хлопотами не заметили, как взлетели. Табло сказало, что можно отстегнуться. Тетенька кое-как выбралась из гнезда, сходила в туалет, благо недалеко. Успокоилась, угнездилась. Сказала соседке по ряду, что едет в Магадан на свадьбу к сыну. Он там на американском бульдозере в какой-то Омолоне работает. Сейчас ремонтирует потому, как холодно. Потому и решил жениться… Немного повозилась. Выпила вкусной водички, с тележки, перекусила… Пожалела мужа, оставленного на хозяйстве…
Через полчаса снова раздался дикий вопль. Захрапевшая двухсоткилограммовая особь, откинулась на кресле и, сладко чмокнув во сне, отломила спинку у кресла. При этом намертво придавила сзади сидящую семейную пару.
Разбудить удалось только с применением нашатырного спирта. Ну, устал большой человек при походах в аэропорту и вокзалах.
Когда освободили пострадавших, экипаж принял решение перевести солидную пассажирку в передний полупустой салон.
Она, смущенная всеобщим вниманием, шла по темному тесному проходу с огромной шубой из овчины и необъятной сумкой с подарками. У каждого задетого просила прощения и говорила:
— Я не виновата, оно само сломалось, платить не буду….
Говорила эту фразу на чистом русском языке.
Автор: Александр Ломако.