Наталья Андреевна Николаева в поле.
Признаюсь честно — на эту встречу я ехал с некоторым опасением. Еще в редакции меня предупредили, что Наталья Андреевна Николаева — человек с весьма непростым характером. Бывший депутат Магаданской думы, женщина — руководитель, железной рукой правящая в обширных сельхозугодьях уже много лет. Слышал до этого голоса недовольных и ее жесткой политикой в подборе кадров, и приглашением в совхоз работников из ближнего зарубежья… Однако, размышляя над всем этим, чувствовал, что прямо-таки горю желанием написать о ней большую статью.
Дело в том, что ваш покорный слуга и сам был свидетелем полного разрушения своего родного совхоза в 90-е годы прошлого столетия. И прекрасно понимаю, какой это адский труд — вытащить из трясины творящегося в те времена хаоса сельхозпредприятие, сохранив при этом и животных, и технику. А потому буквально напросился в редакции на этот материал и получил ЦУ с обязательными вопросами. Своих вопросов готовить не стал, и без того прекрасно зная, что хочу узнать и что, как я надеюсь, заинтересует читателя. Созвонился с Натальей Андреевной за день до поездки и договорился о встрече.
А субботним утром, 12 июня, аккурат в день официально отмечаемого страной праздника, выпил крепкого кофе, нацепил ковбойскую шляпу и резиновые сапоги (в совхоз собрался, как-никак!), и отправился в дорогу. И вот я в Армани. Мама, которая живет здесь уже несколько лет, показывает мне дорогу к конторе.
Но на двери ее висит замок. А что же я еще хотел увидеть погожим выходным днем, да еще и в праздник! И мой мобильник с билайновской «симкой» тут бесполезен… Всеми правдами и неправдами нахожу одну добрую женщину, звоню с ее телефона и получаю указание ждать на проходной РММ. Если мне не изменяет совхозная память, аббревиатура расшифровывается как «ремонтно-механические мастерские». Отыскиваю зеленые ворота с кучей техники за ними, становлюсь объектом нападения стаи злющих сторожевых дворняг, присаживаюсь на лавочку и наслаждаюсь первым по-настоящему летним днем.
Минут примерно через двадцать слышу шум подъехавшей машины. Кто-то справляется обо мне у женщины-сторожа. Выхожу на свет божий и оказываюсь лицом к лицу с будущей героиней своего очерка. Наталью Андреевну я узнал сразу — не раз видел ее на фотографиях и в телевизионных репортажах. Зато она меня никогда не видела и взирает на мой прикид с явным подозрением.
— Это вы корреспондент? — недоверчиво осведомляется она.
— А что, не похож? — скромно вопрошаю в ответ.
— Не очень, — отвечает Наталья Андреевна. — А кто вас послал?
Из кожи вон лезу, чтобы убедить ее, что у меня самые высокие полномочия.
— И зачем вы сюда приехали, с какой целью?
Я объясняю, что мое задание — показать арманское хозяйство с самой лучшей стороны, и задание это полностью совпадает с моими личными устремлениями. Еще заикаюсь о желании написать лично о ней как об опытном руководителе.
Наконец ледок недоверия начинает потихоньку таять. Убедившись, что я не американский шпион и не продажный писака из желтой прессы, Наталья Андреевна приглашает меня в машину. По пути на меня снова нападают собаки, и одна из них довольно чувствительно кусает сквозь сапог. Я на нее не обижаюсь — служба…
— Смотри, как не понравился корреспондент! — замечает Наталья Андреевна. Заходит с водительской стороны, открывает дверь и… самолично усаживается за руль «уазика»! Я выражаю свое восхищение.
Наталья Андреевна Николаева на директорской машине объезжает хозяйство.
— Я же по специальности агроном, — трогаясь с места, объясняет Наталья Андреевна. — А там при сдаче госэкзамена — обязательное знание механизации и сдача на права.
— Только вот не все этими правами пользуются, — замечаю я, — по крайней мере на работе, да еще и женщины.
— Это да, — соглашается Наталья Андреевна.
И в самом деле, много видели вы руководителей крупных предприятий, объезжающих свои владения за рулем «уазика»? У всех — личные водители, а кое-где в районах и на «кадиллаках» разъезжают…
Мы едем по пыльной дороге вдогонку за пылящим впереди «МТЗ». Завидев нас, тракторист тормозит, и мы выходим из машины.
— Он у нас уже давно работает, — поясняет Наталья Андреевна, — Лобастов Владимир Владимирович. И на этом тракторе, и на комбайне…
Наталья Андреевна Николаева и тракторист Владимир Лобастов.
Она некоторое время разговаривает с мужчиной, что-то спрашивает у него и дает указания. Затем самолично проверяет крепления большой красной сеялки позади «Беларуси». Я в это время щелкаю фотоаппаратом, а потом подступаюсь к Владимиру Владимировичу.
Тракторист Владимир Лобастов.
— Да я не «фотогигиеничный»! — стесняется он, но в конце-концов позволяет сделать один снимок.
Мы едем дальше.
— А Вы вообще сколько лет всем этим делом руководите? — спрашиваю я.
— Директором — с девяносто первого года. А здесь я с семидесятого. Работала бригадиром, агрономом. Потом главным агрономом.
Тут я вспоминаю про свои ЦУ и лезу в сумку за бумажкой.
— Нет, в программе «Школьное молоко» мы не участвуем, — отвечает на вопрос Наталья Андреевна. — Мы не можем в ней участвовать, потому что там специальные ГОСТы, специальные линии, то есть там все специализированное. И на гормолзавод молоко тоже не сдаем, все делаем сами.
— Скажите, а в девяностые годы Армань тоже шла под снос? Потому что у нас в районах, насколько я видел, была программа на уничтожение совхозов — «лишние люди» и все такое…
— Нет, программы на уничтожение у нас не было. Всегда говорилось, что Армань должна быть. Другое дело, что экономическая ситуация была тогда очень сложная. Полностью прекратили дотации, кругом говорилось, что все откуда-то привезем, что это выгоднее — везти всю продукцию из Испании, Франции. Было такое, и очень долго. Это только сейчас мы взялись за продовольственную безопасность… Ну, что вам еще показать?
— Вот на ферму бы сходил, честно говоря, — отвечаю я, — подышал знакомым с детства духом.
И такой вид транспорта есть в хозяйстве.
Мы подъезжаем к закрытым воротам скотного двора. Я собираюсь выскочить и открыть. «Не надо, я сама…». Обращаю внимание на пустующие корпуса из шлакоблока без окон и крыш.
— Хотим разобрать и построить свою котельную, — объясняет Наталья Андреевна.
В загоне пасутся лошади, немного дальше — едят сено коровы.
— Много у вас приезжих работников?
— Да.
— А почему, местные не хотят работать?
— Не хотят, — говорит Наталья Андреевна. Видно, что такие вопросы она уже слышала не один раз, и говорить об этом пока ей не хочется.
— Это кто тут у нас заходит без разрешения… Здравствуйте! — к нам направляется улыбающийся паренек с явно нездешней внешностью.
— Тут к нам приехал корреспондент, проведи его, — командует Наталья Андреевна.
— А как вас зовут? — спрашиваю я.
— Азиз Рахимов, — отвечает молодой человек.
— Он из Узбекистана, — объясняет Наталья Андреевна.
Наталья Андреевна Николаева на ферме.
Азиз проводит меня в загон и показывает готовящихся к отелу коров. Я прошу разрешения сфотографировать Наталью Андреевну с животными.
— Там у нас есть теленок маленький, может, с ним?… — предлагает Азиз.
Животновод Азиз Рахимов.
В итоге с теленком на руках я щелкаю самого Азиза.
Затем мы проходим в темный прохладный коровник, где флегматично пережевывают свою жвачку упитанные пятнистые буренки.
Наталья Андреевна Николаева на ферме.
— Вот коровы, видите? Дойные наши, красавицы. Жуют и жуют бесконечно, — говорит Наталья Андреевна с теплотой в голосе. — Молочка наша сейчас, правда, закрыта. Откроется вечером. Теперь давайте я с Вами на поле съезжу, посмотрите, как там работают люди. А сюда нужно заглянуть после шести, когда начнется дойка. Как раз подойдет бригадир, доярки, они Вам все покажут и расскажут много интересного.
Я уверяю, что еще не раз к ним приеду, а потом интересуюсь:
— А не боитесь, что сегодня праздник? Кто-нибудь выпьет, подведет…
— Нет, пьяниц у нас сейчас нет. Если кто-то на работе попадется, сразу увольняется.
— С какого года к вам приезжают эти ребята? — киваю я на Азиза, запирающего за нами ворота.
— С девяносто первого.
— Ничего себе! И одни и те же, или разные?
— Тут уже целые поколения, отцы привозят выросших детей. Я стала директором в кризис девяносто первого, сначала мы возили сюда сенокосчиков. Потом появилась проблема с механизаторами, начали привозить механизаторов. А потом понадобились пастухи и дояры… Они все нам тогда здорово помогли.
— Даже дояров возили? — удивляюсь я. — А доить они уже здесь учились? Ведь у них в Узбекистане с коровами, насколько я знаю, негусто…
Молодое поголовье.
— Почему, они там держат коров. Конечно, многому учились уже здесь — запуск, осеменение. Сейчас они уже подготовленные, практически все умеют доить. Глядя на все это, и наши поселковые подтянулись. Много вернулось своих, потому что видят — заработки-то тут приличные. Двадцать пять — двадцать шесть тысяч получают у нас доярки. Конечно, во многом заработок зависит от качества молока, от выполнения плана. Поэтому в работе они заинтересованы.
Коровник хозяйства «Новая Армань».
Я спрашиваю, можно ли будет впоследствии посмотреть цех по переработке молока, или это совсем закрытая зона.
— Только если придете вечером или утром. Имейте в виду на будущее, что все цеха по переработке работают у нас с восьми утра до двенадцати дня и потом уже с восьми вечера. Сегодня праздник, они молоко переработали, отправили и ушли домой.
— Да, я шел — у вас в центре и музыка уже играет, и флаги развешаны…
— А, это у нас всегда — «пляшем и поем». Умом Россию не понять… Я вообще не могу понять смысл названия — «День независимости России». Независимости от кого? Мы, кажется, никогда и не от кого зависимы не были.
— Да. Это, скорее, вашим узбекским рабочим впору праздновать свою независимость, — соглашаюсь я. — Скажите, а к вам только из Узбекистана едут на работу?
— Да. Потому что у нас все люди оттуда, и через них я даю, например, задание — мне нужен сварщик. С допуском, чтобы говорил по-русски и чтобы был стаж и опыт работы. А зачем же его еще везти за тридевять земель. И они такого подбирают.
— Вы работаете с какой-то тамошней фирмой, или они все делают сами?
— Все сами. Многие из них работали в своих совхозах, многие ездили бригадами в Россию на заработки. Сюда они приезжают работать официально, мы их оформляем, получаем разрешение на работу. То есть они не какие-нибудь нелегалы, могут выезжать в город, получают ежемесячно зарплату. И никогда мы никого не разделяем — вот это местные, а это чужие.
— Наверное, если бы их обманывали, они не ездили сюда столько лет.
— Конечно. Есть у нас постоянный рабочий, так вот он привез сюда сначала одного сына, а потом подрос и второй. Сейчас втроем работают. Другой, тракторист, тоже работает у нас много лет, с ним на сенокос приезжают два брата. Значит, есть у них хорошее мнение о хозяйстве?
— Конечно, отец родных детей на каторгу бы не повез!
Мы сворачиваем с основной трассы и дальше уже трясемся по ухабистой лесной дороге.
— Наталья Андреевна, а работает у вас кто-нибудь из коренного населения?
Повар Наталья Сунгатова.
— Работают. Например, наша повар, Наташа Сунгатова. Она молодец, очень чистоплотная, и на кухне у нее всегда чисто. С продуктами, конечно, проблем не бывает — свое мясо, молоко и картошка. Хлеб тоже печем свой… Только с котельной у нас проблема.
— А что такое?
— Когда построили совхоз, вместе с совхозом построили и котельную. Кроме нашей, в поселке было еще несколько котельных. Когда пошла вся эта перетрубация, котельные стали закрывать. А наша была в самом хорошем состоянии. Забрали у нас котельную, сделали одной на поселок, а взамен обещали приемлемые цены. А сегодня с такими коммунальными платежами… Необходимое оборудование нам купила за миллион рублей администрация области, теперь нужно согласовать проект строительства. Так что скоро у нас будет своя котельная.
— У Вас-то хоть выходные бывают? Или каждый день проходит вот так…
— Нет, не бывают. С самого утра и до полдевятого вечера. И за директора, и за агронома, иногда даже за механизатора. Если совсем сложно — зову на помощь мужа. Он у меня — заслуженный механизатор России. И опытный сварщик, и тракторист, и водитель. Тоже сорок лет на производстве. Если какая-то большая проблема, он всегда может подойти, подсказать или сам сделать.
— Повезло Вам с супругом.
— Это хорошо, что еще остались люди старой закваски. А уйдут они — что будет с хозяйством…
— А работает у вас кто-нибудь из молодежи?
— Недавно появился экономист. Мы дали объявление в газету «Сельская Новь» о наборе специалистов, уже три номера выходит. Сейчас к нам едет ветеринарный врач из Челябинска. Позвонили супружеская пара из Якутии — он бульдозерист, она доярка. К сожалению, я теперь никак не могу с ними связаться. Видимо, живут в таком селе, где перебои со связью. Очень много бумажной волокиты с рабочими из Узбекистана. Оформляют их только на год, а потом — все по новой. Казалось бы, зачем выдумывать преграды! Если свои не хотят работать, пусть едут приезжие. Приветствовать это надо. Люди едут поднимать экономику России — так зачем же им мешать.
— Как начинали директорствовать?
— Когда в девяносто первом уезжал директор совхоза, мне предложили должность «исполняющей обязанности». Я наотрез отказалась — или я буду работать, или заискивать и переживать за каждый свой шаг. Так и стала директором…
В арманском хозяйстве идет сев.
Наконец из леса мы выкатываем к расстилающейся вдаль до самых сопок запаханной пашне. Где-то вдалеке пылят в поле два МТЗ с какими-то приспособлениями позади (далеко — не разобрать), а прямо у кромки стоит третий «Беларусь» с телегой. Возле него нас ожидает еще один смуглый молодой человек из солнечного Узбекистана.
В арманском хозяйстве идет сев.
— Ну, что они там? Сеют? — спрашивает его из окна Наталья Андреевна. Он что-то кричит в ответ и кивает головой.
— Он по-русски почти не понимает, — объясняет она, — сейчас подъедут.
Мы выходим.
— Корреспонденты приехали, подчепурись немножко, — улыбаясь, говорит она парню. Тот белозубо улыбается в ответ: «Хорошо!».
Между делом лезу в телегу. Она доверху заполнена зерном — смесью гороха и овса. Поверх лежит большая снеговая лопата.
— А семена — государство выделяет?
— Мы закупаем, а нам потом возмещают, — отвечает Наталья Андреевна.
Вспоминаю вслух, как в детстве ходили за горохом на совхозные поля и вытаптывали там целые плантации.
— Потому я и сею его подальше от поселка.
Наталья Андреевна Николаева с трактористами в поле.
Наконец мы дожидаемся тракторов с сеялками. Они подъезжают, выходят трактористы. Недолгий разговор о делах, и вот трактора поочередно начинают подкатывать к телеге.
Наш плохо говорящий по-русски знакомый берет в руки алюминиевую лопату и начинает забрасывать семена в желоб. По нему они стекают прямиком в емкость сеялки. Делаю несколько снимков. Ребята довольны, поглядывают на меня с улыбками и совершенно не стесняются объектива.
Загрузка сеялки и за работу!
— У нас в прошлом году был корреспондент, — рассказывает Наталья Андреевна уже в машине, — тоже говорил с ними. Один паренек взял, да и наговорил черт знает чего про свой Узбекистан, а тот взял, да и напечатал. Так бедняга потом боялся домой ехать…
Надо же, какие тонкости, а я думал, только Магадан — большая деревня. Оказывается, новости разносятся так же быстро и на постсоветском пространстве…
К-700 в работе.
Мы едем дальше, то и дело останавливаясь. Поочередно знакомлюсь с работниками хозяйства. С водителем «Кальмара» Д.А. Мамаджановым, который работает на своем желтом гиганте пять лет и благодаря которому тот до сих пор на ходу и в прекрасном состоянии.
Тракторист Дайнаб Мамаджанов.
Именно Дайнаб Акрамович — глава уже настоящей арманской трудовой династии и привез сюда работать двух подросших сыновей. С трактористами Т. Махмудовым и К. Мамаджановым. С поваром Н.Г. Сунгатовой, уроженкой Армани, которая очень стесняется и соглашается на съемку лишь благодаря уговорам директора.
— Жаль, что все фотографии в газете все равно не напечатают, — говорю я, — но у них и без того будет разговоров на неделю. Наверное, все равно людям приятно…
— Конечно, приятно! — поддерживает меня Наталья Андреевна. — Ведь людям главное что — внимание…
Наконец мы подъехали к конечной точке нашего путешествия. Дорога идет прямиком по перепаханному полю, и «уазик» немилосердно трясет. Наталья Андреевна в конце-концов жалеет машину, и дальше мы проходим пешком. Где-то вдали дискует пашню большой зеленый «К — 700». Стоим, ждем.
— А сколько вообще у вас тракторов?
— Ой, много, — машет рукой Наталья Андреевна, — Со всего хлама собрали.
То, что в хозяйстве много техники, и видел своими глазами. Да и видел далеко не все…
— И часто совершаете такие объезды?
— Каждый день. Утром я сюда с ними приезжаю, всех расставляю, все при мне заправляются. Потом даю задания на день, уезжаю. Затем снова возвращаюсь в обед. В промежутках еще пишу документы, езжу решать вопросы в город.
Трактор останавливается, затем разворачивается и очень медленно едет в нашу сторону.
— Наконец-то, а то самый передовик, и останется неизвестным, — переживает Наталья Андреевна.
— А они здесь живут в отдельных квартирах или все вместе?
— Они живут в двух трехкомнатных квартирах. Мы им их снимаем.
— Как снимаете? А что, в совхозе нет квартир?
— После государственной реформы ЖКХ все совхозные квартиры передали администрации. И теперь получается, что бездельники живут в квартирах, а приехавшие работать мыкаются по съемным углам. Даже приглашенных специалистов некуда поселить. Непродуманно все это сделали. Раньше люди шли работать хотя бы из-за выделяемой жилплощади. А теперь что, поощряем тунеядство? Приходит как-то ко мне один, его прислали из Центра занятости. И он заявляет: «Наталья Андреевна, я уже пятнадцать лет не работаю, думаете, буду работать теперь?» Я ему говорю: «А тебе не стыдно? У тебя сын растет и на тебя смотрит! Ну, уйдем мы, как будут жить дети, которые все это видели с детства?» Потом узнаю, что он еще в советское время отсидел три года за тунеядство. А теперь это тунеядство еще и узаконили. Ведь целыми семьями заявляют: «Мы не будем работать, вы что! За такие деньги…». А я им говорю: «А у вас что, высшее образование? Что вы умеете? Вас даже полы надо учить мыть как следует!»
— Наталья Николаевна, а не устали? Воевать, тащить на себе все заботы… Не хочется отдохнуть?
— Да если бы появился человек, на которого можно было бы все оставить — ушла бы прямо сегодня. Но нет кадров. А если в сегодняшней ситуации бросить все то, во что вкладывала душу всю жизнь — нужно сразу же уезжать, чтобы не видеть развала…
Передовой тракторист Равшан Хакимов.
Наконец-то до нас добирается долгожданный «К — 700». Из него прыгает на землю главный передовик. Седовласый, высокий, улыбающийся золотыми зубами и необыкновенно опрятный. Чистые джинсы, красная майка со снежно-белым отворотом, как будто и не сидел только что в кабине огромного трактора посреди пыльного поля.
— Равшан Хакимов, — представляется он.
— Давно здесь работаете?
— Да, уже давно.
— И как тут?
— Нормально, не жалуюсь. Начинал работать с сенокоса, мы тогда на три — четыре месяца приезжали. Потом стал механизатором. Было бы здесь плохо — разве бы мы столько лет приезжали! Вообще, я был в других местах, городах России — русские люди к нам относятся плохо. А сюда приезжаю — как будто я здесь родился.
Я фотографирую Равшана на фоне его «железного коня», получаю приглашение заглянуть к ним вечером на огонек и уверяю, что непременно приеду сюда еще. «Какой продвинутый дядька!» — замечаю Наталье Андреевне уже в машине.
— Равшан молодец. Сам он из Ташкента, и в советской школе еще учился. Он очень внимательно относится к технике, всегда все осмотрит, подделает.
Мы едем назад. По пути Наталья Андреевна вспоминает свое членство в Магаданской областной думе.
— А вообще, помогают Вам старые думские знакомства?
— Конечно! В любом случае, меня многие из этих людей знают — мы пять лет работали вместе бок о бок. Причем знают, как специалиста. Когда мы в свое время принимали совместные решения по сельскому хозяйству, мое слово часто было решающим. И сейчас мы иногда перезваниваемся, встречаемся. Недавно виделись с В.К. Христовым. По-моему, общение с людьми — это всегда хорошо. У нас в середине девяностых вообще была хорошая дума, все специалисты своего дела. Цветков был хорошим губернатором. Сам производственник, он всегда очень внимательно выслушивал все доводы и вникал в самую суть проблемы. Он был сильным руководителем…
Наконец мы въезжаем в поселок. Не поверите, но мне даже не хочется выбираться из машины — настолько интересно и незаметно пролетели почти три часа. Прощаюсь и наблюдаю, как Наталья Андреевна снова несется по каким-то неотложным делам. И думаю про себя — а что, если бы каждый российский начальник так «горел» на работе и переживал за свое дело, как быстро смогла стать наша страна цветущей и преуспевающей…
Статья была написана в 2010 году для газеты «Колымский тракт». Спустя несколько лет Наталья Андреевна всё-таки оставила п. Армань и выехала ЦРС. Преемника в селе ей не нашлось. Сегодня хозяйством управляет фермер С.В. Комар…
Автор статьи: Павел Мамренко.