Анатолий Шляхов
С-224 и паковый лёд
В этот майский день 1968 года я стоял верхнюю вахту на С-224, команда лодки в это время была на плавбазе «Кулу». С-224 стояла 1 корпусом у плавбазы «Кулу».
Плавбаза «Кулу» была пришвартована кормой к пирсу. С-224 и еще одна у ее левого борта. С правого борта было 2 или 3 лодки, но это точно не помню. В это время в бухте на базе находилось от 7 до 9 лодок.
Я стоял у трапа перед рубкой. Было тихо. Погода была солнечная и ничего не предвещало беды. Вдруг швартовы стали натягиваться, трап полез на «Кулу» и стал почти вертикально, лодка как бы повисла на швартовых. Все это происходило медленно и спокойно, так что я сразу и не сообразил, что происходит…
Экипаж лодки прибыл по тревоге и стал рубить швартовы со стороны «Кулу».
Когда прибыла команда на лодку с плавбазы «Кулу» и я поднялся на мостик, чтобы спуститься в лодку, по корме метрах в 50-100 увидел тральщик. Он находился как раз между двумя плавбазами. Как он там появился — я из-за рубки его не видел, но ранее его там не было.
Наша С-224 уперлась носом в стенку (бетон) и носовую часть легкого корпуса начало загинать вправо. В результате у нашей лодки свернуло носовую часть на 90 градусов.
Лодку, стоящую рядом 2-м корпусом — развернуло и боком выдавило на берег полностью. Думаю из-за того, что рубили швартовые. Это произошло скорее всего из-за того, что у ее на корме швартовы перерубили первыми и ее развернуло. А она лежала на мели на правом (не уверен) борту между плавбазами — нос к одной плавбазе корма к другой и параллельно стенке, ближе к «Кулу», килем в сторону бухты.
Все происходящее я видел своими глазами… Я видел плавбазу «Кулу», свою лодку и соседнюю, которая была пришвартована к нам. Эту лодку выталкивало льдом на берег и она заваливалась на правый борт. Все это происходило под крики людей и скрежет металла…
Ремонтировали и возвращали носовую часть С-224 в первоначальное положения после атаки льда, там же где и стояли — у борта плавбазу «Кулу». Лодка стояла также как и до аварии — носом к стенке. Возможно, что для проведения ремонта делали дифферент на корму, для облегчения доступа к поврежденной части лодки.
Как именно возвращали носовую часть на место — не знаю, в это время был на БП. Видел как электросварщики накладывали какую-то арматуру, для фиксации уже выправленого.
После этого лодка ушла своих ходом в Совгавань в плавдок на плановый ремонт.
Сергей Мозолев
Лобовая атака танкера..
В 1972 года после среднего ремонта проводимого частично силами работников Марчеканского завода ПЛ направилась в Владивосток для постановки в ДОК.
При переходе её здорово потрепало, вырвало часть лючков , спасательный буй, после ремонта она была покрашена только суриком, в общем в проливе Лаперуза посмотреть на странную лодку прилетел сначала «Нептун», а затем и «Орион».
Но до Владивостока мы дошли нормально, отдоковались на Дальзаводе и 23 декабря вышли на внешний рейд для дифферентовки.
При всплытии, после ремонта, не поднялся командирский перископ и заклинило верхний рубочный люк. Старший помощник Пляшечник бросился к зенитному перископу. Затем были выражения из русского разговорного, были команды «стоп», «полный назад» и потом удар.
Как оказалось, С-224 врезалась в танкер «Советская нефть» стоящий на рейде. В результате у С-224 был снова свернут нос по торпедные аппараты ( а это уже было в истории лодки — только в 1968 году), у танкера дыра полтора на два метра, но все остались на плаву.
Усугубляло ситуацию то, что наша лодка была с полным боекомплектом, а две торпеды ещё и с СБЧ головками. Потом было много разбирательств из-за того, что сошедшие со стопоров и ударившиеся в крышки торпеды не сдетонировали. В результате полетело много звезд в тылу Флота у специалистов по вооружению. Кому как, а мы были благодарны судьбе за то, что торпеды отказались взрываться после удара..
Затем ПЛ отремонтировали, приварили новый нос и к весне она вошла в строй действующих.
Утонуть два раза за ночь..
К осени 1973 года наша лодка ушла в автономку. Именно в эту автономку С-224 два раза за ночь провалилась на глубину и только благодаря мастерству капитана 3 рангу Сапрыкину удалось избежать губительных последствий..
Это случилось ночью, после зарядки батарей С-224 начала погружение. Но лодка не встала в позиционное положение, а сразу начала проваливаться на глубину. Пока мы делали осмотр отсеков по поводу обнаружения течи, пока на ГЭДах пытались всплыть, лодка уже ушла на глубину за сотню метров.
Потом уже капитан 3 ранга Сапрыкин, ходивший вторым командиром, взял всё управление на себя и дал дал команду на продувку цистерн главного балласта командирской группой баллонов. Всплыли, осмотрелись, набили воздух и начали снова погружаться…
Начали снова погружаться и лодка снова начала проваливаться.. Мы уже были готовы к неожиданностям и команду на продувку дали сразу же, в результате провалились не более чем на 50 метров.
Всплыли… Команда по «Каштану»: «Пока не найдем причину, погружаться не будем в плоть до прерывания автономки!».
Нервов мы за эту ночь потратили много… После второго всплытия нам разрешили покурить в боевой рубке и набилось нас много, смотрим а у Серёги Гладких волосы почему-то красные… Спрашиваем у него — Почему? А он нам отвечает — Отстаньте, нормальный волос.. Только когда спустились в центральный увидели, что они у него белые, в рубке то только красная лампочка. А она от белых волос только красный цвет и отражает. Вот так поседел матрос за два этих погружения…
А когда тонули, говорят перед смертью вся жизнь перед глазами пробегает — не было этого… Помню только, как Шаталюк в аккумуляторную яму метнулся — течь заборной воды искать. Помню, как он там на тележке гремел, катался, а у меня только одна дурная мысль в голове: «Ну утонем , а интересно нашей лодке памятник поставят?».
А причину нашли… Как выяснилось потом молодой трюмный не закрыл байпас на трубопроводе заполнения цистерны быстрого погружения. Нашего злого гения, трюмного, по приходу на базу сразу списали в тыл на девятку…
Лодка продолжила автономное плавание..
Владимир Высоцкий, Магадан и записи…
Где-то в конце шестидесятых годов в Магадан приезжал Владимир Семёнович Высоцкий, старожилы наверное помнят. Да и песня такая осталась: «Я видел Нагайскую бухту да тракты, улетел я туда не с бухты-барахты…». Был он и на Колымской трассе, поднимался и на знаменитый Каменный венец, где и оставил свою подпись — В. ВЫСОЦКИЙ.
Надпись эту видел и мой брат служивший на ПЛ в 171 бригаде в конце 60-х, виде и я проходивший службу в этой же бригаде уже в начале 70-х.
В общем Высоцкий был кумиром наверное всей молодёжи. Да и не только молодёжи (во время службы я встречался с Леной Будивской, если кто постарше то может быть и помнит Будивского работающего в обкоме КПСС, так вот в его домашней фонотеке был собран почти весь Высоцкий на то время). Собирал записи Высоцкого и мой брат.
В 1973 году, когда я приехал в отпуск, брат дал мне две бобины с концертами Владимира Семёновича, которые я и привёз на службу. Записи были довольно таки новыми и по Магадану ещё не гуляли.
Прибыв на свою ПЛ, в это время половина бригады вместе с «Магаданским комсомольцем» находилась на Камчатке на зимовке, начали крутить эти записи в кубриках плавбазы, переписывать на другие лодки.
Об этом конечно же узнал и замполит капитан-лейтенат Александров и начал на нас, как сейчас выражаются — наезжать, тогда Высоцкий в политотделе не приветствовался. Мы долго прятали эти записи, но раз попались, замполит забрал бобины.
Придя в кубрик и не обнаружив нашей музыки начали возмущаться на дневального, при нём это было. Через пару дней годки (полгода до дембеля) и я с ними (всё-таки записи были мои, да и сам служил уже по третьему году) пошли к замполиту.
На наш вопрос, почему были изъяты бобины с записями ( а Высоцкий не был официально запрещён) ответа от замполита мы не получили… Он под каким-то предлогом выпроводил нас, оставив в полном недоумении…
Недели через полторы Александров вернул нам бобины с записями Семёныча, правда без пояснений. У всех сложилось впечатление, что он просто хотел сделать копии с бобин… Многие любили Высоцкого, и замполит не был исключением. Вот такая история…
Александр Куличенко.
Переход на Камчатку.
Меня перевели с С-288 на С-224 в декабре 1974 года, в должности старшины команды мотористов, буквально за 12 часов до выхода в море.
Новая лодка, новые люди, новое заведование, время на ознакомление и осмотр заведования практически не было. Утешало одно: лодка только из ремонта, должно быть всё исправно.
И вот, отряд кораблей в составе плавбазы «Магаданский комсомолец» и пяти подводных лодок, отправился из Магадана в Петропавловск-Камчатский. В это время года Охотское море штормит почти постоянно.
Шли экономными ходами, то есть работает один дизель на винт и генератор, а на второй винт работает электродвигатель. На полпути делали смену движения, рядовая ситуация: запустили правый дизель, взяли под нагрузку, а левому дали «Стоп». Дизель остановили, захлопки закрыли, но отсек начал заполнятся водой через спускной клапан из газопровода. Очень быстро затопило масляные цистерны и работающий дизель пришлось остановить.
Весь отряд кораблей лег в дрейф. Оказалось, что на приводе закрытия захлопки выпал палец. Машинка гидравлики сработала, сигнализация сработала, а захлопка осталась открытой. Попытки осушить отсек ГОНом оказались тщетными, воду из отсека начали удалять вручную, всеми подручными средствами: частично через гальюн 5-го отсека, частично по цепочке через гальюн центрального поста.
Один из мотористов отважился окунуться в ледяную, замазученную воду и вытащил из-под приема аварийного осушения (!!!) тюк ветоши! Дело в том, что хранить ветошь в отсеке было запрещено, поэтому её прятали где угодно. Отсек быстро осушили ГОНом, оставалось как-то закрыть захлопку.
Захлопки находятся между ограждением боевой рубки и аварийно-спасательным буем (там, на палубе есть лючок для доступа к захлопкам). Было решено отправить командира отделения мотористов Сапожникова. Обвязали его концом, легли курсом по волне, просчитали паузы между волнами и дали команду «Вперед», но пробежать он успел метров 5 и был смыт за борт. На конце вытащили его обратно и больше попыток не предпринимали.
Насколько было возможно, удалили воду из масляных цистерн, но масло все-равно было значительно обводнено. Вопреки всем правилам технической эксплуатации, запустили левый дизель, давление масла крайне минимальное, так и дошли до Петропавловска.
Факт наличия ветоши под приемом аварийного осушения обнародовать не стали. По приходу на Камчатку, мотористу, который вытащил ветошь, объявили отпуск. Его потом вся команда подкалывала, дескать сам туда ветошь и спрятал!) Остальные мотористы тоже были отмечены грамотами и благодарностью. Финал у этого случая оказался счастливым.